![]() Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву ![]() Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Тут случилось то, что облегчило меня: назойливый карлик
спрыгнул с моих плеч! Съежившись, он сел на камень против меня. Путь, где мы остановились, лежал через ворота. "Взгляни на эти ворота, карлик! -- продолжал я. -- У них Два лица. Две дороги сходятся тут: по ним никто еще не проходил До конца. Этот длинный путь позади -- он тянется целую вечность. А Этот длинный путь впереди -- другая вечность. Эти пути противоречат один другому, они сталкиваются Лбами, -- и именно здесь, у этих ворот, они сходятся вместе. Название ворот написано вверху: "Мгновенье". Но если кто-нибудь по ним пошел бы дальше -- и дальше все И дальше, -- то думаешь ли, ты, карлик, что эти два пути себе противоречили бы вечно?" "Все прямое лжет, -- презрительно пробормотал карлик. -- Всякая истина крива, само время есть круг". "Дух тяжести, -- проговорил я с гневом, -- не притворяйся, что это так легко! Или я оставлю тебя здесь, где ты сидишь, хромой уродец, -- а я ведь нес тебя наверх! Взгляни, -- продолжал я, -- на это Мгновенье! От этих врат Мгновенья уходит длинный, вечный путь назад: позади нас Лежит вечность. Не должно ли было все, что может идти, уже однажды пройти этот путь? Не должно ли было все, что может Случиться, уже однажды случиться, сделаться, пройти? И если все уже было -- что думаешь ты, карлик, об этом Мгновенье? Не должны ли были и эти ворота уже -- однажды быть? И не связаны ли все вещи так прочно, что это Мгновенье влечет за собою все грядущее? Следовательно -- Еще и само себя? Ибо все, что может идти, -- не должно ли оно еще раз пройти -- этот длинный путь вперед! И этот медлительный паук, ползущий при лунном свете, и Этот самый лунный свет, и я, и ты, что шепчемся в воротах, Шепчемся о вечных вещах, -- разве все мы уже не существовали? -- и не должны ли мы вернуться и пройти этот другой путь Впереди нас, этот длинный жуткий путь, -- не должны ли мы вечно возвращаться" -- Так говорил я, и говорил все тише: ибо я страшился своих Собственных мыслей и задних мыслей. И вдруг вблизи услышал я вой собаки. Не слышал ли я уже когда-то этот вой собаки? Моя мысль устремилась в прошлое. Да! Когда я был ребенком, в самом раннем
детстве: -- тогда слышал я собаку, которая так выла. И я видел ее, Ощетинившуюся, с поднятой кверху мордой, дрожащую, в тот тихий полуночный час, когда и собаки верят в призраки; -- и мне было жаль ее. Над домом только что взошел, в Мертвом молчании, полный месяц; он остановился круглым огненным шаром над плоской крышею, как вор над чужой собственностью; -- тогда собаку обуял страх: ибо собаки верят в воров и Призраков. И когда я опять услышал этот вой, я вновь Почувствовал жалость. Куда же девался карлик? И ворота? И паук? И наши Перешептывания? Было ли это во сне? Или наяву? Я увидел вдруг, Что стою среди диких скал, один, облитый мертвым лунным светом. Но здесь же лежал человек! И собака с ощетинившейся Шерстью прыгала и визжала, -- и увидев, что я подошел, -- она снова завыла, она закричала; слышал ли я когда-нибудь, Чтобы собака кричала так о помощи? И поистине, ничего подобного тому, что увидел я, никогда я Не видел. Я увидел молодого пастуха, задыхавшегося, Корчившегося, с искаженным лицом; изо рта у него висела черная, Тяжелая змея. Видел ли я когда-нибудь столько отвращения и смертельного Ужаса на одном лице? Должно быть, он спал? В это время змея Заползла ему в глотку и впилась в нее. Моя рука рванула змею, рванула: напрасно! она не вырвала змеи из глотки. Тогда из уст моих раздался крик: "Откуси! Откуси! Откуси ей голову!" -- так кричал из меня мой ужас, моя Ненависть, мое отвращение, моя жалость, все доброе и все злое Во мне слилось в один общий крик. -- Вы, смельчаки, окружающие меня! Вы, искатели, испытатели и Все, кто плавает под коварными парусами по неисследованным морям! Вы, охотники до загадок! Разгадайте же мне загадку, которую я видел тогда, растолкуйте же мне призрак, представший пред самым одиноким! Ибо это был призрак и предвидение: что видел я тогда в символе? И кто же он, кто некогда еще должен Прийти? Кто этот пастух, которому заползла в глотку змея? Кто этот человек, которому все самое тяжелое, самое
Черное заползет в глотку? -- И пастух откусил, как советовал ему крик мой; откусил голову змеи! Далеко отплюнул он ее -- и вскочил на ноги. -- Ни пастуха, ни человека более -- предо мной стоял преображенный, просветленный, который смеялся! Никогда еще на земле не смеялся человек так, как он смеялся! О братья мои, я слышал смех, который не был смехом Человека, -- и теперь пожирает меня жажда, тоска, которая Никогда не стихнет во мне. Желание этого смеха пожирает меня: о, как вынесу я еще жизнь? И как вынес бы я теперь смерть! -- Так говорил Заратустра. О блаженстве против воли С такими загадками и с горечью в сердце плыл Заратустра по Морю. Но на четвертый день странствования, когда он уже был Далеко от блаженных островов и от своих друзей, он превозмог Всю свою печаль: победоносно, твердой ногою стоял он снова на Пути своей судьбы. И так говорил тогда Заратустра к своей ликующей совести: -- Опять я один и хочу им быть, один с ясным небом и Свободным морем; и снова послеполуденное время вокруг меня. В послеполуденное время обрел я некогда впервые своих Друзей, также в послеполуденное время вторично обрел я их: в Тот час, когда становится более спокойным всякий свет. Ибо частички счастья, блуждающие еще между небом и землей, ищут пристанища себе в светлой душе: теперь от счастья Стал более спокойным всякий свет. О послеполуденное время моей жизни! Однажды спустилось также и мое счастье в долину искать себе пристанища: Тогда обрело оно эти открытия, гостеприимные души. О послеполуденное время моей жизни! Чего не отдал бы я, Чтобы иметь одно: живое насаждение моих мыслей и утренний рассвет моей высшей надежды! Последователей искал некогда созидающий и детей своей надежды -- и вот оказалось, что он не может найти Их иначе, как сам впервые создав их. Так и я нахожусь среди своего дела, идя к своим детям и Возвращаясь от них: ради своих детей должен Заратустра Довершить самою себя. Ибо от всего сердца любят только свое дитя и свое дело; и Где есть великая любовь к самому себе, там служит она признаком Беременности, -- так замечал я. Еще цветут мои дети своей первой весною; стоя близко друг К другу, вместе колеблемые ветром деревья моего сада и лучшей Земли. И поистине! Где такие деревья стоят близко друг к другу, там находятся блаженные острова! Но когда-нибудь я вырою их и рассажу каждое отдельно: Чтобы научилось оно одиночеству, упорству и осторожности. Суковатым и изогнутым, с гибкой твердостью должно стоять Оно у моря, живым маяком непобедимой жизни. Там, где бури низвергаются в море и хобот гор пьет воду, Там должно стоять каждое из них, днем и ночью, на страже, чтобы испытать и познать себя. Испытано и познано должно быть оно, чтобы знать, моего ли Оно рода и происхождения, -- господин ли оно упорной воли, Молчаливо ли, даже когда говорит, и делает ли вид, что берет, отдавая: -- чтобы стать некогда моим последователем и созидающим и Празднующим вместе с Заратустрой -- таким, что пишет мою волю
На моих скрижалях: для более полного довершения всех вещей. И ради него и подобных ему должен я довершить самого себя, поэтому бегу я теперь своего счастья и отдаю себя В жертву всем несчастьям -- чтобы испытать и познать себя в последний раз. И поистине, настало время мне уходить; и тень странника, и поздняя пора, и самый тихий час -- все говорило мне: "Давно пора!" Ветер проникал в замочную скважину и говорил: "Иди!" Дверь лукаво распахивалась и говорила: "Уходи!" Но я лежал, прикованный любовью к своим детям: желание Любви наложило на меня эти узы, так что я сделался жертвою Своих детей и из-за них потерял себя. Желать -- это уже значит для меня: потерять себя. У меня есть вы, мои дети! В этом обладании все должно быть Уверенностью и ничто не должно быть желанием. Но солнце моей любви пылало надо мной, в собственном соку Варился Заратустра, -- тогда пронеслись тень и сомнение надо Мной. Я уже жаждал мороза и зимы. "О, если бы мороз и зима заставили меня снова дрожать от стужи и щелкать зубами!" -- Вздыхал я, -- тогда поднялись от меня ледяные туманы. Мое прошлое вскрыло свои могилы, проснулось много
|
|||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-19; просмотров: 327; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.191.154.114 (0.028 с.) |