В поисках света. Глава 6: «Известия, сокрушившие время»

 

 

Много ли раз на свете происходили вещи, которые колоссально меняли людей? Таким событиям нет числа. Вот так и в жизни эльфа-простолюдина, оказавшимся королевским наследником, происходили удивительные перемены, что глобально резко перевернули всё прошлое и настоящее. И неведомо теперь, какое бы будущее постигло Эдварда, если с ним бы не поступила таким образом судьба. Последние два дня для юноши окончательно решили за него всё. Дни двадцать восьмого и двадцать девятого числа прошли обыкновенно, без каких-либо особенностей или событий, стоящих внимания. Поэтому нет повода описывать их. Следует перейти к воскресенью, тридцатого апреля, 2047 года Солнечной Эпохи, Аметистового Века.

Сегодня пасмурно снаружи, нависающие над землёй облака полностью заслонили небесный свет. Но, всё же, тепло. Утро обыкновенное, без всяких намёков на радостную погоду, и очень тихое, лишь деревья в недалёком Фееричном лесу временами шелестят своими зелёными листьями. Семь часов утра, и Морисон уже бодрствовали. Эдвард, едва проснувшись, оделся, и быстро направился в сад, поздоровавшись с родителями. Там, среди кустов, он нашёл подарочную коробку. Эльф немедля взял её, и помчался в лес на поляну тренировок. Внезапно за окном усадьбы Морисон послышалось: «Прррр!» Видимо, кто-то остановился у входа во двор. Томас не спеша отворил дверь, и увидел за калиткой небольшую повозку с лошадьми. Подойдя ближе, он разглядел в ней Реджинальда Холлинс:

– Доброе утро, Томас. Садись в эту телегу, есть разговор, – сказал кузнец.

– Да, здравствуй, – ответил Храбрый, залезая в повозку. – Что за разговор в такую рань? – сев рядом, продолжал он.

– Беседа предстоит долгая и весьма серьёзная, – холодным грустным тоном, что не характерный ему от природы, говорил Реджинальд.

– Друг мой, что случилось? Я вижу, это касается нас обоих, раз уж ты меня позвал, – молвил Томас.

– Поехали ко мне домой. За чашечкой чая всё и разузнаешь, – предлагал кузнец.

– Хорошо, только я предупрежу жену, а то она будет злиться на меня, – ответил принц, и ступил на землю.

Элеонора поначалу сопротивлялась, но, всё же, потом разрешила мужу уехать. Спустя около пяти минут Томас возвратился к повозке, и, сев в неё, отправился в дорогу вместе с Реджинальдом.

А тем временем Эдвард уже добрался до поляны тренировок. Как всегда в этой глуши Фееричного леса было затишье, ни одна птица здесь не пролетала мимо. В тесном окружении деревьев было слишком темно, чтобы распознать местность. Однако юный наследник престола отыскал путь благодаря обретённому луку огненного дракона – он сиял в темноте, словно яркий фонарь. Морисон так хотел проверить истинные возможности этой реликвии, что он уже не мог сдерживаться. Эльф очень быстро раскрыл коробку и достал оружие. Взяв его в руки, он почувствовал необъяснимую силу, мощь и уверенность непобедимого воина. Эти ощущения поглотили Эдварда, что он сразу же, немедля, начал стрелять по мишени. Стрелы, которые были вложены вместе с луком в подарок, были такими лёгкими и быстрыми, что за несколько секунд могли бы поразить не одну цель. Юноша пока не знал об этом, однако уже заранее понимал, что такая легендарная реликвия имеет скрытые редкие свойства. Тетива натянулась покрепче, ладонь Эдварда медленно соприкоснулась правой щеки, глаз прищурился немного, и стрела засвистела в воздухе, безошибочно попав в центр мишени. «Супер! Это супер-оружие! Настоящая находка!», – подумал королевский наследник сразу после выстрела. Морисон не мог остановиться, всё больше и больше восхищаясь преимуществами лука. Таким образом, он пробыл, тренируясь в лесу, около двух часов. Затем эльф возвратился домой. Войдя в усадьбу, он поднялся с оружием в коробке в свою комнату, где в шкафу его запер. Принц спустился на первый этаж, чтобы выйти наружу, но на пороге стояла его мать, что, как только увидела юношу, начала разговор:

– Где ты пропадал два часа? И куда ты собрался снова, Эдвард?

 Потомок Храбрых был в небольшом смятении – не мог же он рассказать правду!

– Срочное дело и очень… важное, – отвечал Морисон.

– Неужели? Что ещё за дела у тебя могут быть срочные в такую рань?

– Мам, ну ты же знаешь – тренировки. Если я не буду каждый день заниматься стрельбой, тогда у меня есть риск утратить некоторые навыки, – с умным видом объяснился юноша. – А сейчас мне нужно идти в библиотеку и сдать ту книгу о королях Храбрых. Просто я пообещал принести её именно сегодня.

– Да, я понимаю. А завтракать кто будет? Или ты забыл?

– А-а-а, завтрак, точно. Я совсем позабыл об этом, ты права. Мне же пора поесть. Хотя, странно, я вовсе не чувствую голода.

– Ничего, когда сядешь за стол – сразу аппетит появится, – с лёгкой улыбкой ответила Элеонора.

– Ты только что сказала точно так же, как и бабушка Оливия, – немного посмеиваясь, говорил Эдвард. – Теперь я вижу, как вы с ней похожи.

– Конечно, она ведь моя мать. Ты давай не болтай, а иди на кухню.

– Эх… – глубоко вздохнул юноша. – Хорошо, – промолвил он и пошел, куда ему было сказано.

Успешно позавтракав пшённой кашей и хлебом с маслом, юный принц поблагодарил мать за состоявшуюся трапезу, и направился в сторону выхода из дома.

– Я скоро вернусь, мама, не переживай, я ненадолго – в библиотеку, – крикнув вслед, Эдвард ушёл. Ему нужно было отдать ту книгу, что он одалживал взамен на работу с архивами – «Династия королей Храбрых и сказания о них». Но, вспомнив, что она лежит у него в комнате, юноша вернулся и взял её, снова попрощавшись с Элеонорой.

А тем временем Томас, добравшись до дома Реджинальда, задумался о чём может быть предстоящий разговор. Он и не предполагал, что на самом деле поведает ему друг…

Вчерашним днём, обычным, тихим днём Холлинс получил ошеломляющую весть, что потрясла его до глубины души. Страшную весть, вселяющую безумный страх и отчаянье… Ведь, по-другому невозможно воспринять это событие…

Реджинальд был самым умелым кузнецом округи. Нет, скорее даже одним из лучших во всём регионе. Он на протяжении нескольких десятков лет ковал доспехи и мечи для орфуских воинов. За свою жизнь он смастерил сотни снаряжений. Холлинс знал солдат королевской армии, так как некоторые из них по несколько раз заказывали у него броню. Вчера эльф, как обычно, работал в кузнице. И в обеденный час явился к нему воин-эльф по имени Антоний. Он часто бывал в гостях у Холлинса, поэтому мог доверить ему всё, что угодно. Антоний довольно высокий, крепкого телосложения, с длинными белыми волосами, завязанными назад в хвост. От природы очень силён и ловок, никто не сравнится с ним в ближнем бою. Однако при всём этом хорошо обучен манерам и вежливости, умеет хранить любые тайны. Приходил он тогда в стальных латах с голубой накидкой, которые соорудил сам Реджинальд. Всё было хорошо, вот только помрачённый вид солдата резко выделялся среди той спокойной атмосферы повседневных дел, что наполняла переулок, где находился Антоний. Подойдя к порогу кузницы, воин трижды постучал в небольшую дверцу со словами: «Реджинальд, впустите одного доброго знакомого – Антония?» Сразу же она отворилась, а за ней стоял Холлинс, отвечая: «Будь здрав, воин орфуский! Заходи, поговорим. Всё-таки, месяц не видались». Вместе они зашли внутрь. Кузница целиком состояла из дерева. Она не была велика, поэтому с небольшим расстоянием от двери, с обеих её сторон, были расположены деревянные окна квадратной формы – они были единственным источником света днём, вечером же им на замену приходятся свечи. У одного из этих окон был размещён стол средних размеров, на нём бутылка с вином и кружка, а рядом стояла табуретка, на которую по просьбе Холлинса сразу же присел Антоний. Реджинальд возвратился к наковальне, где продолжил свою работу над очередным мечом.

– Давай, выкладывай, что у тебя новенького, а я пока что докую немного, – подойдя к печке и забрасывая туда дрова, говорил кузнец. – Если хочешь, налей себе винца.

Глубоко вздохнув, воин сел прямо за стол, повернувшись к оружейнику профилем, и, глядя на дверь, начал разговор:

– Я пришёл к тебе, чтобы рассказать о великой тайне. Об этом знаю я и ещё тринадцать человек, сейчас узнаешь и ты. Только прошу, сохрани наш разговор в пределах этих стен. Даже королю Генриху пока неведомо то, что произошло прошлой ночью… – после этих слов солдат взял в руки кружку и наполнил вином, постепенно осушив её.

Кузнец, удивлённо посмотрев на хмурое выражение лица Антония, замер, и, плавно положив молот на наковальню, взял рядом стоящий деревянный табурет и поднёс его к столу. Присев напротив орфуского воина, он спокойным, однако слегка настороженным тоном решился спросить:

– Что стряслось, друг мой?

Молчание длилось несколько секунд. Но затем Антоний шёпотом ответил, пристально глядя на бутылку:

 – Я даже не знаю как… – после чего он продолжил говорить обычным, громким голосом. – Как это вообще возможно, но это так. И свидетелем того есть Господь. Мы не в безопасности. Я даже не знаю, с чего мне начать, и каким образом сейчас передать то, чего всё это время боялись все мы. И, это свершилось… Мне тяжело на душе. И очень тревожно… Не знаю, почему именно тебе, никому другому, я пришёл рассказать, что… Нет, я не могу. Узник, он сбежал. И, этот заключённый – лорд Зидар – вождь армии ада, – в конце своей речи, воин говорил медленно, и очень тяжко, будто из него выдавливали каждое слово.

Реджинальд, внимательно выслушав солдата, замер в изумлении. Дрожь пробежала по всему его телу, дыхание участилось, а в глазах блестел страх. И всё же, он задал ещё один, немаловажный вопрос:

– Как это произошло?

– Что самое главное, никто сначала ничего и не заподозрил. В тот день мне приказали подменить одного стражника в Грифоновой Башне – развалинах древнейшей орфуской темницы. Я тогда стоял у главных ворот вместе со своим напарником. И, внезапно, на пару секунд, мы услышали непонятный грохот, раздавшийся из глубины лабиринта темницы. Это было очень быстро, словно удар грома перед ливнем. Затем резко затряслась земля, да так сильно, что я чуть не упал на колени... И, Лорд Зидар исчез, как дым… Просто испарился… Я своими глазами этого не видел, но это первое, что мне пришло в голову. Быстро забежала остальная стража, подумав, что случилось какое-то землетрясение. Но они ошибались… Я, вместе с другими воинами, вошёл внутрь «демонических покоев», и увидел лишь пустые стальные кандалы, лежащие по центру. Рядом лежали трое мёртвых стражников. Все присутствующие в тот момент, включая меня, поверглись в ужас. Ведь, если вспомнить пророчество, то там говорилось: «Когда повелитель тьмы снимет с себя цепь и освободится от пут – королевству грозит неминуемая опасность. Зло восторжествует, наступит час второго восстания ада». И, об этом «часе» и день и ночь вопил Зидар, проводя все эти годы взаперти. «И что теперь?» – спросишь ты себя. Война приближается, и этого не избежать. А без высшего священства нам не подавить второе восстание преисподней, – закончив свой рассказ, Антоний посмотрел в глаза Холлинсу, и этот взгляд был наполнен глубокой печалью.

– Так, значит, это правда… – вздохнул Реджинальд. – Я поражён этой вестью. Если война на кону, тогда наш народ в большой опасности. Какие меры ты предлагаешь предпринять?

– Необходимо сообщить об этом Генриху Храброму – он знает, что делать. Но сначала мне нужно всё обсудить с главой стражи Грифоновой Башни. Намечается визит к королю, а это чрезвычайно важное событие, ведь от данной информации зависят все страны Орфуса, – спокойным голосом, твёрдо говорил воин. – Мне уже пора идти. Встретимся завтра на закате, на главной площади, около фонтана. Буду ждать, – сказав это, он встал, и направился к двери.

Реджинальд по-прежнему сидел за столом. Кузнец был спиной к выходу, поэтому он, повернув корпус в сторону Антония, заговорил:

– Я хотел ещё спросить: могу ли я поделиться всем, что происходит, с одним моим старым другом?

– Если уверен в нём так, как и в себе – да, – после своих слов солдат ушёл.

Долго с тех пор размышлял Холлинс над тем, какие времена вскоре их ожидают. Что бы он ни делал, подобные мысли сопровождали его целый день. И вот настал тот момент, когда ему придётся рассказывать всё сначала Томасу.

Доехав на повозке до своего дома, Реджинальд достал из кармана маленький металлический ключик, и отворил высокую деревянную калитку. Жильё Реджинальда – небольшая деревянная хижинка, устеленная соломой на крыше. К ней тянулась узенькая гравиевая дорожка, за пределами которой благоухали пышные ковры из ароматных тюльпанов и нарциссов. Во дворе пахло свежескошенной травой, на растениях виднелись отблески капель росы…

Кузнец вместе с Томасом, пройдя вперёд по дорожке, оказались перед самой хижиной. Холлинс снова достал из кармана своей кофты ключ, но только другой, более длинный и медный. Вставив в замочную скважину, эльф повернул ключом дважды, и распахнулась небольшая дверь. Изнутри домик создавал впечатление уютного, тихого, скромного жилища. При входе был маленький коридорчик. Внутри было довольно светло, стены освещали закруглённые сверху, как и дверь, окошка, сквозь которые пробивались лучи солнца, радостно перекликаясь между собой; на потолке игриво прыгали солнечные зайчики, будто гоняясь друг за другом.

Реджинальд провёл Храброго в холл, где их ожидала беседа за чашечкой горячего чая. Там размещался овальный стол, что был застелен белой, как снег, скатертью. Посредине него стоял огромный позолоченный самовар, вокруг которого – красивый сервиз. Холлинс ещё перед тем, как отправиться к Морисон, заранее заварил чай, ведь их дома находились недалеко друг от друга – на расстоянии не более полтора километра. Как только кузнец вошёл в зал, он сразу же предложил Томасу присесть за один из шести стульев, расположенных рядом со столом. Когда они начали чаепитие, около минуты длилось молчание, что прервалось речью Храброго:

– Уютно у тебя здесь, светло. И чай вкусный, кстати. Так что ты хотел мне сказать?

– Знаешь, кто такой Зидар? – твёрдым и слегка воинственным тоном спросил Реджинальд.

– Вождь армии ада, самое ужасное и беспощадное чудовище, – спокойно ответил Томас.

– А что он может сделать королевству, когда наступит час второго восстания?

– Нас ожидают кровь, смерть и слёзы. Я понял твой намёк, друг. Ты этого боишься, верно? Или же тебе приснился страшный сон? Не волнуйся, пока этот демон в темнице под стражей – нам абсолютно ничего не грозит. Я думаю, ближайшие сто лет уж точно, – уверенно говорил Морисон, ведь он и думать не мог о том, что всё может быть иначе. – И, притом, война закончилась всего восемнадцать лет назад. Сейчас вряд ли стоит чего-либо опасаться. Спустя такой малый срок логически произойти ничего не должно. Так что, расслабься и наслаждайся жизнью, пока есть возможность. Не забивай голову лишними мыслями. И поэтому… – эльф не успел договорить, так как Холлинс прервал его.

– Извини, что перебиваю. Ты не понял моего намёка. Дело в том, что уже всё случилось. Поздно думать. Зидар сбежал с темницы! А точнее – испарился. И это свершилось позавчера! Ты удивлён? – эмоционально сообщил кузнец.

– Что? Ты, наверное, шутишь! Откуда У ТЕБЯ вдруг такая информация? – Томас не поверил Холлинсу.

– Вчера ко мне приходил один солдат по имени Антоний… – начиная с этих слов, Реджинальд вскоре дословно рассказал всё, что произошло.

Полностью выслушав историю, Храбрый был сражён, как и все до него, кто узнал об этом событии. Грусть сменила беззаботное настроение, с которым он проснулся. Но, в отличие от остальных, Томас отнёсся ко всему совсем по-другому. В первую очередь, эльф вспомнил, что в его жилах течёт, какой бы она ни была, но королевская кровь. Он подумал о своём сыне, потому что Эдвард также часть его самого, а значит, и династии Храбрых. Морисон погрузился в раздумье, но оно длилось недолго. Теперь беспокоил лишь один вопрос, на который он так и смог найти ответ. Томас решился задать его Реджинальду:

– Что делать дальше? – смотря пронзительным взглядом в глаза кузнецу, спросил принц.

– Ты знаешь, я над этим уже думаю целые сутки, и никак не могу до конца отыскать ответ. Первое, что мы должны сделать – это сообщить о побеге Зидара королю. Хотя, я даже не знаю, действительно ли всё это было побегом. Мне кажется, что у тьмы давно был свой план, и таинственное исчезновение демона оказалось всего лишь одним из выполненных пунктов большой стратегии. Но, несмотря ни на что, глава королевства обязан быть проинформированным. Антоний сказал, что мне дозволено тебе обо всём рассказать. Поэтому, если хочешь – приходи сегодня на закате на главную площадь. Именно там, около фонтана, намечается встреча с ним. Ты можешь к нам присоединиться, – последние слова Холлинса приобрели убедительного характера.

– А Элеонора, Эдвард? Что им сказать? Ведь не скрывать же от самых близких мне личностей всю правду? А если они, рано или поздно, узнают – как потом я буду смотреть им в глаза? Какой же я отец, когда скрываю от единственного сына то, что он просто должен…знать… – тут Томас вспомнил о своей великой тайне. Он говорил в тот момент про Зидара, но речь его случайно совпала с мыслями о скрытии истинного происхождения Эдварда. Храбрый задумался над своими же словами, которые непроизвольно произнёс. В какой-то миг он почувствовал себя самым гнусным лгуном, завравшимся до той степени, что даже сам запутался в сетях собственной лжи. С годами он сильно привык к званию крестьянина, забыв о своём настоящем. Каково теперь предназначение в жизни? Молча просуществовать до конца, никому ни слова не сказав? Время поджимает, Зидар на свободе. А если Эдвард не будет знать, кем он является – его ожидает совсем другая судьба, возможно, во много раз худшая, чем могла бы быть. Томас понимал это, и начал с той минуты, как узнал об освобождении повелителя зла, обдумывать, как всю большую и сложную историю правильно изложить юноше.

– Я всё понимаю. Но, в данном случае, ты должен выбрать между королевской тайной и семьёй, – сказал в ответ Реджинальд, удивлённо посмотрев на побледневшего принца.

 Значение сказанного Холлинсом снова раздвоилось. Кузнец говорил о надвигающемся событии, а для Томаса это прямой удар в сердце. Ведь, и вправду, всё совпало с невероятной точностью: если Храбрый вовремя не расскажет обо всём жене и сыну, тогда он потеряет их доверие, а значит, их самих. Необъясним тот факт, что Реджинальд сказал именно те слова, которые стали решающими. Не только у сатаны есть свой план относительно Зидара, но и у Бога существуют намерения насчёт дальнейшей судьбы Храбрых, ведь священная династия считается избранной Господом для исполнения некой незавершённой миссии. Во всяком случае, так гласят сказания.

Томас, немедля, воодушевлённо сказал Холлинсу:

– Да! Сделаю это прямо сейчас! Я скажу, я всё расскажу! А хотя… – после столь радостных слов он вмиг успокоился, будто ничего и не говорил. На лице Реджинальда появилась недоуменная улыбка.

– Я бы не советовал тебе этого делать, так как за распространение государственной тайны следует приговор на пожизненное заключение. Так что решай: либо ты со мной, либо молчишь до тех пор, пока об этом не узнают все остальные жители Орфуса. Иного выхода нет, – спокойно молвил Холлинс.

– Я пойду с тобой, и буду делать всё, что понадобится. Этот монстр Зидар однажды погубил почти всю мою семью, и я не допущу, чтобы ему это вновь удалось. Я приложу всевозможные усилия, дабы приблизить конец властвования зла над королевством, – уверенно сказал Томас.

– Хорошо. Тогда сегодня отправимся на закате.

Посидев секунд десять в молчании, кузнец продолжил:

– Мне показалось, или ты сказал «почти всю мою семью» уничтожил Зидар?

Плавно приподняв голову, Морисон, на мгновение встретившись взглядом с Реджинальдом, уставился в одну точку над плечом Холлинса. Слегка приоткрыв рот, Томас начал говорить:

 – Моя мать… Я никогда не забуду, как она любила нас – меня и братьев; как заботилась, лелеяла, читала на ночь сказки… Её звали Анна. Она умерла, когда мне было шесть. Матери повезло, что она не застала военные года, когда её любимые сыновья пали просто на глазах, один за другим… Мне стукнуло двенадцать, когда первый из моих старших братьев – четырнадцатилетний Корнель – ушёл из жизни. Мы с отцом нашли его во дворе со стрелой, что пронзила ему сердце. Никто даже не понял, что тогда могло произойти, ведь на горизонте врагов не наблюдалось. Похоронили его рядом с матерью. Он стал первой жертвой войны в нашей семье. Затем, спустя два месяца, пришло время и мне выступать с многотысячной армией во имя света. Не одному, конечно, мою участь разделили оставшиеся братья. На протяжении года мы осуществили четыре похода, которые оказались успешными. Отец пообещал, что вскоре мы будем лишены необходимости воевать, но жизнь повернулась совершенно в другую сторону. Набеги демонов всё учащались, и всё чаще проливалась кровь невинных. И, на второй год, во время хода одного из восстаний тьмы, погиб Онисим, младший брат. Его нашли на поле боя обезглавленным. С тех пор всех нас охватил ужас. Он был и раньше, но тогда он достиг апогея. Теперь все осознавали, что каждый может покинуть этот мир следующим. Страх возрастал. Так наступил третий год, самый безумный в моей жизни. Все надеялись, что битва обойдётся без особых утрат, как обычно закончившись победой. Регион Вайлдвуда, небольшой городок Нодэа – это последнее, что мне было суждено видеть перед тем, как уйти вглубь Фееричного леса. Именно там я потерял всё… – вдохнув, остановился Томас, после чего продолжил:

– Двое моих старших братьев были в тот день рядом со мной. Армию составляли не более тысячи эльфов, а это весьма малое количество. Тогда мы все надеялись, что Господь сжалится над нами, наградив дальнейшей жизнью. Граждане были уверенны, как и я, в том, что демоны нападут на городок не раньше, чем через пять дней. Поэтому, ни о чём не беспокоясь, все разошлись по домам в преддверии сумерек. Остался лишь ночной дозор, блуждающий вокруг городских стен. Я со своими братьями мирно уснул поздним вечером, когда улицы городка были пустыми и тихими, только нежный шелест травы слышался снаружи. Не знаю наверняка, что случилось в подробностях, но я вдруг резко вскочил посреди глубокой ночи, и увидел над собой стоящего брата со свечёй в руках. Он что-то говорил непонятное, я не смог расслышать, так как за окнами стоял громкий душераздирающий крик: «Демоны! Смерть пришла за нами! Неужели Бог не слышал наши мольбы о пощаде?!» Словно в тумане, или во сне, я встал и побежал за остальными в оружейную, пересекая узенькие переулки, наполненные плачем и ужасным напряжением. Когда мы достигли цели, я наблюдал, как все молниеносно одевают доспехи. Из-за спины раздался голос Вениамина, – сын Андриана Великого снова подобрал другое имя, на этот раз Вильяму, чтобы, на всякий случай, быть уверенным, что Реджинальд никогда не поймёт королевскую историю. Подробности, которые рассказывал Храбрый, мог знать только очевидец события. В историю Орфуса таких сведений не поступало, так как кроме отца Эдварда никто не выжил, кто поведал бы обо всём. О городке Нодэа в ней сказано лишь несколько слов: «Отважные воины – сыновья Андриана Великого Храброго – принцы Энэриус, Вильям и Томас отдали свои жизни за мир и справедливость в мире. Вечная слава и память усопшим храбрецам». И, тем более, доступ к библиотеке королевского двора был ограничен для простого народа, поэтому пользоваться ею могла исключительно знать и сам король. Холлинс, в любом случае, ничего не понимал, и, следовательно, ни о чём догадываться не мог, не зная при этом официальную версию о «смерти» Томаса в Нодэа.

– Вениамин был одним из моих братьев, – продолжал Морисон. – Он закричал: «Томас! Чего ты ждёшь?! Поскорее надень броню и возьми меч! Началось восстание, которое мы прогадали! Томас, ты меня слышишь?!» Я окаменел на месте, словно статуя, не поняв до конца, что происходит. Вмиг очнувшись, я сделал всё так, как и требовалось. Спустя несколько минут я оказался в центральной части Нодэа, где собрались все войска. Там я встретил и двух своих братьев. Мы поговорили кратко, и наш разговор был слишком печален, после чего, крепко обнявшись в последний раз, разошлись в разные стороны. С тех пор я их не видел. До этого я даже успел побывать на башне обозрения, где разглядел самую страшную картину моей жизни: туча демонов, приближающихся к крепости. Среди них была и пехота, и конница, и даже монстры, оседлавшие громадных чёрных драконов. И был ещё один демон: в огненных доспехах с копьём в руках, летящий на красном драконе. Я думаю, что это и был тот самый Зидар. Армию ада составляли также призраки и минотавры в цепях, толкающие огромные катапульты. В тот момент моё сердце вздрогнуло, и я почувствовал прилив холодной крови, запах смерти… Представить трудно, что тогда я ощущал. Я боялся… Боялся всего самого страшного… Боялся потерять то, что мне так дорого… Не задумываясь, после разговора с братьями, последний раз взглянув на испуганную толпу, собравшуюся возле усадьбы мера города Юлиана, я сбежал… И бежал так быстро, как мог, куда глаза глядят – в лес… Лишь одна мысль тогда была у меня в голове: «Только бы остаться незамеченным». Я мчался, не думая о последствиях, ожидающих меня… И, наконец, остановившись, я оглянулся и увидел за собой густо заросшую растительность, и ничего больше. И так было везде, куда бы я ни направил взгляд. Мне было четырнадцать, когда я начал скрываться от всего, напоминающего мне прошлое, в непроходимых дебрях Фееричного леса. Дальше ты всё знаешь. Зидар уничтожил почти всю мою семью, это так. Я уверен в том, что где-то, совсем рядом, живёт мой племянник, но… Я, наверное, не смогу ему ничего сказать, ибо не узнает родного дядю, потому что с самого детства его отец явно отличался от всех своих братьев не только внешне, но и внутренне, а в особенности – от меня. Иногда даже казалось, что он был не совсем моим братом… Га…Гарольд, – эльф чуть было не вымолвил имя Гавриил, но, одумавшись, назвал своего покойного брата по-другому. Несмотря на свою уверенность в том, что Реджинальд всё равно ничего не заподозрит, внутренний страх Томаса взял верх.

– Гарольд был самым старшим в семье, и я с ним проводил мало времени, разговаривал не так часто, как с другими, – рассказывал дальше Морисон старший. – Но, всё же, он был моим братом. Когда я узнал о его смерти, в душе я потерял всякую надежду увидеть хоть кого-либо из родных, кто выжил. Но узнав о том, что Гарольд покинул этот мир, имея наследника, я словно родился заново, будто в моей груди забилось второе сердце, что с тех пор я стал днями только и думать о том, какой однажды будет наша встреча, и будет ли она когда-нибудь. Затем, через некоторое время, родился Эдвард, и я полностью посвятил себя новорождённому сыну, уже особо не размышляя о племяннике. Судьба дала мне шанс начать всё заново, благодаря которому я перестал жить одними лишь мечтами. Но, всё же, и сейчас я слепо верю, что, возможно, однажды небеса будут благосклонны ко мне, и я поимею случай краешком глаза, на мгновение, просто увидеть… По сей день надежда не угасла, и, это всё, что осталось в моём сердце. Надежда и… отчаянье… Извини, что никак не мог собраться и рассказать всё тебе раньше, – окончив длинный рассказ глубоким вздохом, Храбрый посмотрел на Холлинса, пытаясь понять его реакцию.

Кузнец словно окаменел. На его лице не было ни одной эмоции. Он, положив руки на ноги, спокойно заговорил:

– Спасибо за откровение, теперь я понимаю. И знаю, что ты бы изложил это только другу, которому больше всего доверяешь. Ты столько пережил, что я себе представить не мог. Я искренне сочувствую… – опустив голову, эльф замолчал, уйдя в свои мысли.

– Знаю, моя история грустная. Однако, несмотря на это, ничего не происходит случайно или же напрасно. Таков мой жизненный путь, у каждого из нас он разный: у кого-то труднее, а у кого-то немного легче… И все мы, сквозь десятки лет, несём своё бремя, каким бы оно ни было. Просто Бог лишил нас выбора.

Договорив, Томас встал из-за стола, и, дойдя до дверного проёма, что был границей между коридором и залом, повернулся боком и сказал Реджинальду напоследок:

– Жди меня сегодня на закате.

Видя, что Холлинс уже приоткрыл рот, чтобы нечто сказать, Морисон заговорил:

– Не нужно ничего отвечать. Просто встретимся на площади, – с этими словами Храбрый ушёл, захлопнув за собой дверь.

Было немного прохладно и пасмурно на улице, ветер раскачивал деревья, а трава полностью ложилась наземь. Именно тогда Эдвард возвращался домой, успешно сдав книгу в библиотеку. Проходя мимо возвышающихся каменных домов города Лайт Таун, эльф, летая в облаках, медленно шагал по гравиевой дороге, которую время от времени пересекали толпы местных жителей и повозки с лошадьми. Всё было здесь, как обычно: те же люди, здания, хлопоты, но только другой день. Принц оказался в центре, в, можно сказать, кульминации повседневной жизни народа. Несмотря на активное движение в городе, временами звучали радостные деревенские песни: такую атмосферу создавали уличные музыканты, которых можно было повстречать почти на каждом углу. Нелёгкие будни у местных крестьян, но зато полны веселья и музыки.

Но, к сожалению, или к лучшему, погода часто нарушает ход событий, нередко побуждая людей к определённым поступкам, тем самым меняя ближайшее будущее. Небо резко затянулось нависающими тучами, послышался небольшой гром, и капли моросящего дождя посыпались на головы всех находящихся на улице. Спустя несколько минут земля заметно увлажнилась, и с каждой минутой надвигающаяся гроза набирала силу. Вскоре, как бывает в подобных ситуациях, во всём городке воцарился хаос: прячась от ливня, жители были вынуждены покинуть свои дела, и разбежаться по домам.

Эдварда также застал нежданный дождь. Эльф, дабы не промокнуть, забрёл в некую беседку с колодцем, откуда люди ежедневно брали воду для питья. Конечно, место не лучшее, но укрыться здесь было можно. Морисон, увидев небольшую таверну через дорогу, хотел было быстро переметнуться, но, как только принц об этом подумал, с неба стало лить, как из ведра. Выбора не оставалось, кроме как переждать, пока поток воды не уменьшится.

Потомок Храбрых стоял около минуты, спустя как зашёл в беседку. И, внезапно, за спиной он услышал, как кто-то приближается, шлёпая по лужам и вздыхая. Эдвард разглядел в тени силуэт неизвестной личности и, судя по всему, это была девушка. Одетая в длинный тёмно-синий плащ с капюшоном на голове, она, обернувшись назад, увидела принца со спины, облокотившегося о каменный колодец. Так совпало, что Морисон в ту же секунду тоже повернулся. Встретившись взглядами, они узнали друг друга. Наследник престола немного смутился и не мог пошевельнуться, в то время как юная красавица слегка улыбнулась. Это была Адель. Не медля, она заговорила:

– Привет, Эдвард.

– Привет. А что ты здесь делаешь? – не думая ни о чём, спросил эльф.

– Я полагаю то, что и ты – прячусь от ливня.

– А, ну да, глупый вопрос… – потирая рукой затылок, сказал Морисон. – В общем, как дела? Куда ты направлялась перед тем, как застал дождь?

– Я возвращалась домой из центрального рынка. А ты откуда и куда?

– Тоже домой, но только с библиотеки.

– Ясно… Кстати, все отлично повеселились на твоём дне рождении позавчера. Спасибо за такой чудный праздник.

– Не за что. Как я уже говорил: для меня главное, чтобы присутствовали приглашённые гости, ведь именно все вместе мы и создали такую радостную атмосферу.

 Адель улыбнулась. Посмотрев на Эдварда любопытным взглядом, она спросила:

– А тебе понравился мой подарок?

Эльфа этот вопрос совершенно сбил с толку. Он подумал: «Подарок?! Так, так, так… Их было так много… Что же это могло быть? Что мне ей сказать?!»

– Подарок? Он был очень… ну, как тебе сказать, очень… интересный! Мне понравилось. Это именно то, что я хотел получить.

– Правда? Я так рада! Так и знала, что книга о мастерстве стрельбы из лука будет довольно полезной для всех, кто увлекается таким боевым искусством. Я перечитала много подобной литературы, но эта книга одна из лучших, каких я когда-либо читала.

– Эмм… Я тоже счастлив, что ты рада. Хм, – улыбнулся Морисон.

Пока принц разговаривал с эльфийкой, на небе образовались просветы, сквозь которые выглядывало солнце, освещая мокрую землю золотистыми лучами. Поток дождя ослаб, и теперь, когда остались лишь моросящие капли, можно было смело двигаться дальше. На улице постепенно стали появляться местные жители. Ливень был кратковременным, на минут десять, не больше. Но этого малого промежутка времени хватило, чтобы полностью изменить ход событий. Эдвард и Адель всё говорили, стоя напротив друг от друга, по разные стороны колодца:

– У меня второго мая день рождения. Мне тоже исполнится восемнадцать и… Я бы хотела тебя пригласить, если ты не возражаешь. Конечно, праздник намечается не такой роскошный, как у тебя, и приглашать я буду только своих хороших знакомых. Я думаю, наберётся человек десять, не больше. Ты также в этом числе, хоть мы и знакомы всего два дня. Некоторые мои друзья хотят тебя увидеть, ведь столько слухов ходит по всему городку о твоём необычайном таланте по стрельбе из лука. Если честно, то поначалу я не верила, что с раннего детства можно стрелять, как опытный воин. Но на твоём дне рождении я убедилась в обратном. У тебя редкий дар, Эдвард. Далеко не каждому удаётся с даже сотой попытки овладеть луком так, как тебе, – сказала эльфийка, а Морисон был польщён её словами.

Посмотрев в сторону, принц ответил:

– Да ладно… За приглашение спасибо, обязательно буду, – радостным голосом сказал эльф. – Почему ты так на меня смотришь? – поймав на себе пронзительный взгляд Адель, спросил он.

Спустя несколько секунд молчания, девушка заговорила:

– Эдвард, ты ведь замечательный лучник… Мне пришла в голову одна мысль: не мог бы ты и меня научить некоторым приёмам? Я бы не отказалась от такого опытного учителя… Даже и не знаю, хорошая ли это идея. Что скажешь? – немного странно посмотрела эльфийка на королевского наследника.

Потомок Храбрых совсем не ожидал подобного предложения. Не задумываясь, он быстро ответил:

– Да! Конечно, я не против. Вот только где мы будем тренироваться? А хотя… Я знаю. Ты сегодня свободна?

– Сегодня до заката.

– Тогда приходи ко мне домой, когда захочешь. Дальше я тебе всё расскажу, куда мы отправимся.

– Я зайду к тебе через час, только сначала навещу отца. Уже дождь закончился, а я и не заметила, – улыбнулась девушка.

– А я заметил, – улыбнулся в ответ Морисон.

– Тогда не будем терять времени. Я пойду, – сказала эльфийка, сняв капюшон, из-под которого виднелись золотистые волосы, и, развернувшись, ушла. Эдвард также двинулся с места в почти противоположном направлении.

В городе Лайт Таун возобновилось прежнее уличное движение, на главной площади снова появились скопления местных жителей. Но, всё же, снаружи было пасмурно, почти все просветы опять исчезли. Всё шло своим чередом…

Томас к этому времени возвратился домой с грустным, тяжёлым настроением, будто всю радость, накопленную им за девятнадцать лет новой жизни после отшельничества в Фееричном лесу, выжали до последней капли. Сын Андриана Великого понимал, что грядёт нелёгкое время, скорее даже очень нелёгкое. Он понимал, что раз Зидар сбежал с темницы, то, значит, предстоит в лучшем случае восстание, а в худшем – война, которая опять затянется на неизвестно сколько лет. Пророчество – это не какие-то выдумки, а предсказания событий, что обязательно сбудутся, несмотря ни на какие жизненные перемены. Если оно гласит, что будет война, и, причём ещё ужасней предыдущей, значит, она действительно осуществится. Вот только когда?.. Этот вопрос без ответа. Никто не знает. Остаются лишь догадки.