Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Тендряков Владимир Фёдорович
(1)Все мы пробыли месяц в запасном полку за Волгой. (2)Мы, это так — остатки разбитых (5)Очередной хутор на нашем пути. (6)Лейтенант в сопровождении старшины отправился (7)Через полчаса старшина вернулся. —(8) Ребята! — объявил он вдохновенно. — (9)Удалось вышибить на рыло по двести (12) У меня вспыхнула мыслишка… о находчивости, трусливая, гаденькая и унылая. (14)Старшина на секунду отвернулся, и я сунул полбуханки под крыльцо, завернул хлеб в (15)Только идиот может рассчитывать, что старшина не заметит исчезновения (20)В жизни мне случалось делать нехорошее: врал учителям, чтоб не поставили двойку, (24)С обочины дороги навстречу нам с усилием — ноет каждая косточка — стали (27)В этой-то почтительной тишине и раздалось недоуменное:
— (28)А где?.. (29)Тут полбуханка была! (30)Произошло лёгкое движение, тёмные лица повернулись ко мне, со всех сторон — глаза, глаза, жуткая настороженность в них. — (31)Эй ты! (32)Где?! (33)Тебя спрашиваю! (34)Я молчал. (35)Пожилой солдат, выбеленно голубые глаза, изрытые морщинами щеки, сивый от — (36) Лучше, парень, будет, коли признаешься. (37)В голосе пожилого солдата — крупица странного, почти неправдоподобного сочувствия. (38)А оно нестерпимее, чем ругань и изумление. — (39)Да что с ним разговаривать! — один из парней вскинул руку. — (41)Не бойся! — с презрением проговорил он. — (42)Бить тебя…(43) Руки пачкать. (44)И неожиданно я увидел, что окружавшие меня люди поразительно красивы — (46)Ничего не бывает страшнее, чем чувствовать невозможность оправдать себя перед (47)Мне повезло, в роте связи гвардейского полка, куда я попал, не оказалось никого, кто (По В.Ф. Тендрякову)
Владимир Фёдорович Тендряков (5 декабря 1923— 3 августа 1984) — русский и советский писатель, автор остроконфликтных повестей о духовно-нравственных проблемах современной ему жизни, острых проблемах общества, о жизни в деревне. Холендро Дмитрий Михайлович
Вчера я писал маме: «Пришли мне, пожалуйста, халвы…» Московской халвы с орехами. Ее продавали недалеко от дома, по дороге в библиотеку-читальню имени Толстого, где просижено столько долгих и незаметных вечеров. Синие галки за окнами сливались с небом, зажигались уличные фонари… А подальше была почта, откуда мама отправляла посылки, неумело забивая гвоздики в ящик, всегда вкось, так что острые кончики их обязательно вылезали из боковых стенок, и я боялся, не оцарапала ли она себе руки. Пальцы не слушались ее из-за старого ревматизма: пока обстирает шестерых детей — часами руки в воде. Теперь нас стало меньше вокруг нее. Дети растут долго, а уходят быстро…
Из разных мест на адрес, спрятанный под номером почты, присылали мармелад, колбасу, клюквенное варенье в банках, пряники на меду — блестки лакомств, украшающих могучую каждодневность гороховых супов и пшенных каш. Посылки прибывали раз в пять дней, по строгому расписанию, составленному нами с учетом расстояний от Москвы, от среднерусской речки Цны, от деревни Манухино в ржаных полях… Вчера мы выворачивали ящики на голый стол, всем расчетом первого орудия третьей батареи садились вокруг и съедали очередные гостинцы в один присест. Вдруг он останавливался и вопил: — Опять нет этого жмота Лушина? Эдька срывался и бежал искать Федора, а если находил, то орал на всю казарму: Мы вразумляли Эдьку, чтобы он оставил Лушина в покое, но Эдька не вразумлялся, и хозяин перочинного ножа Сапрыкин заключал коротко и бесповоротно: — Псих.
Дмитрий Михайлович Холе́ндро (1921—1998) — советский русский писатель.
Холендро Дмитрий Михайлович
Мы остались со старшиной на боковой дороге. Повернут ли сюда немцы? Боковых дорог много, рассыпаться по всем - не хватит немцев… Гаубица остыла от дневного зноя, и было приятно приложить к ее холодному телу распаленную щеку, сидя на лафете. Ястреб спал, положив голову на ребро щита, как собака, я держал поводья уздечки в руке, сказав старшине: - И вы спите. - Не получится. - Никогда не думал, что героическое на войне - это не спать ночь за ночью. Наверно, легче подкрасться к врагу и бросить гранату. - Один раз подкрасться легче, - ответил старшина. - А придется много. Эта война… Это такая война… Он замолчал, ища слов. - Какая? - спросил я, уже боясь, что он забыл про меня. - Ответственная… Героическое - это… Как тебе сказать, Прохоров… Уж очень вы умные, просто скажешь - не поймете… Это - чтобы не завоевали тебя… Год, два, больше… Никогда… Не за город сражение… Отечество, Прохоров! - Понятно. - И героев должно быть много. - У нас хороший командир. - И бойцы хорошие. Еще не герои, конечно, но… - Мы мало воевали. - Вот чего жалко… - Жалко, что мы мало знали друг друга. Казалось, все знали, а не все… Лушин! Прятал под подушку посылки, а теперь всех кормит.
- Ему мать в посылках присылала сухари, - сказал старшина. - Покажи вам - посмеетесь над ней. Мать обидишь. Он просил: не надо, мать. Я писал ей, спасибо, Анастасия Ивановна, в нашей армии хорошо кормят, полное меню сообщал, а она - опять сухари! - Неграмотная? - Ей читали! Может, просто от любви посылала, Прохоров? Пошлет - и легче. Первый-то месяц он ее закидывал письмами - и то, и то пришли, чтобы, значит, с вами пировать. А где она возьмет то и то? И давай она сушить Федору сухари. А он их прятал и скармливал по ночам. - Кому? - Коням. Как давно это было, когда мы весело отрывали от посылочных ящиков фанерки, старательно исписанные руками матерей, и шумели, высыпая лакомства на батарейный стол, и смеялись над Лушиным, который всегда уходил на это время. - Хочешь сухарика? - спросил меня старшина. Мы грызли сухари, а ночь спала над степью вместо нас.
Дмитрий Михайлович Холе́ндро (1921—1998) — советский русский писатель.
Лесков Николай Семёнович
Мой отец и исправник были поражены тем, что мы перенесли в дороге и особенно в разбойничьем доме Селивана, который хотел нас убить и воспользоваться нашими вещами и деньгами... — Ах, боже мой! да где же моя шкатулка? В самом деле, где же эта шкатулка и лежащие в ней тысячи? - Я сейчас скачу, скачу туда... - Он, верно, уже скрылся куда-нибудь, но он от меня не уйдет! Наше счастье, что все знают, что он вор, и все его не любят: его никто не станет скрывать... Все вскочили с мест и остановились как вкопанные... — Забыли, возьмите, — глухо произнёс Селиван. Более он ничего не мог говорить, потому что совсем задыхался от непомерной скорой ходьбы и, может быть, от сильного внутреннего волнения. Он поставил шкатулку на стол, а сам, никем не прошенный, сел на стул и опустил голову и руки. Шкатулка была в полной целости. Тётушка сняла с шеи ключик, отперла её и воскликнула: — Всё, всё как было! — Сохранно... — тихо молвил Селиван. — Я всё бег за вами... хотел догнать... не сдужал... Простите, что сижу перед вами... задохнулся.
Отец первый подошёл к нему, обнял его и поцеловал в голову. — Возьми что тебе дают, — сказал исправник. — За что? — не надо! — За то, что ты честно сберёг и принёс забытые у тебя деньги. — А то как же? Разве надо не честно? — Ну, ты... хороший человек... ты не подумал утаить чужое. — Утаить чужое!.. — Селиван покачал головою и добавил: — Мне не надо чужого. И он встал с места, чтобы идти назад к своему опороченному дворишку, но отец его не пустил: он взял его к себе в кабинет и заперся там с ним на ключ, а потом через час велел запречь сани и отвезти его домой. Через день об этом происшествии знали в городе и в округе, а через два дня отец с тётушкою поехали в Кромы и, остановясь у Селивана, пили в его избе чай и оставили его жене тёплую шубу. На обратном пути они опять заехали к нему и ещё привезли ему подарков: чаю, сахару и муки. Он брал всё вежливо, но неохотно и говорил: — На что? Ко мне теперь, вот уже три дня, все стали люди заезжать... пошёл доход... щи варили... Нас не боятся, как прежде боялись. Когда меня повезли после праздников в пансион, со мною опять была к Селивану посылка, и я пил у него чай и всё смотрел ему в лицо и думал: "Какое у него прекрасное, доброе лицо! Отчего же он мне и другим так долго казался пугалом?" Эта мысль преследовала меня и не оставляла в покое. Ведь это тот же самый человек, который всем представлялся таким страшным, которого все считали колдуном и злодеем. И так долго всё выходило похоже на то, что он только тем и занят, что замышляет и устраивает злодеяния. Отчего же он вдруг стал так хорош и приятен?
Николай Семёнович Лесков (4 [16] февраля 1831— 21 февраля [5 марта] 1895) — русский писатель и публицист, мемуарист.
|
||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-05-27; просмотров: 103; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.116.13.159 (0.029 с.) |