Часть 1. Понятие «предприятие» в смысле ст. 81 (1) Договора о Европейском Сообществе

В связи с тем, что ст. 81(1) оперирует понятием «предприятие», весьма важным является вопрос определения указанного термина.

Договор о ЕС не содержит определения предприятия. Следовательно, необходим анализ судебной практики и деятельности Комиссии для выявления категории «предприятие». Основополагающее определение указанному термину было дано в деле Höfner and Elsner v. Macrotron, где Суд ЕС указал, что под «предприятием» в смысле ст. 81(1) понимается любой субъект, занимающийся экономической деятельностью, вне зависимости от его юридического статуса и способа финансирования. Этот вывод был неоднократно подтвержден в других решениях (Polypropylene, Commission v. Italy и др.). Позже в категорию предприятие были включены корпорации, компании, физические лица, товарищества, торговые объединения, государственные корпорации и кооперативы.

Итак, в интерпретации указанной категории, Комиссия и Суд ЕС пошли по пути расширительного толкования, где в основу был положен признак занятия экономической деятельностью, под которой понимается любая деятельность, состоящая в предоставлении товаров или услуг на конкретном рынке.

Таким образом, помимо лиц юридических в категорию «предприятие» включены лица физические, в том числе люди свободных профессий. Так, к примеру, в делах Coapi, Reuter/BASF, Reyners Комиссия и Суд ЕС пришли к заключению, что агенты по продаже промышленной собственности наряду с оперными певцами, частными докторами, изобретателями, художниками и юристами подпадают под это определение. Служащий по общему правилу, представляя интересы фирмы-работодателя не является субъектом деяний по ст. 81(1). Однако, при возникновении у него самостоятельных экономических интересов, отличных от интересов предприятия, где он служит, данное лицо может попасть в сферу действия нормы ст.81(1).

Профессиональные ассоциации также могут рассматриваться как предприятия в смысле ст. 81 (1), что и было установлено в деле Commission v. Italy, где Суд ЕС указал, что несмотря на свою публичную природу, Национальный совет таможенных агентов нарушает норму права, содержащуюся в ст. 81(1). Суд ЕС еще раз подтвердил свою позицию в деле Wouters, где решения Ассоциации баров Нидерландов были признаны решениями предприятия в смысле ст. 81(1). Отсюда можно сделать вывод, что, несмотря на делегирование Ассоциации права отстаивать законные интересы других предприятий, ее решения сами по себе могут нарушать конкуренцию.

Однако, в деле Albany Суд ЕС принял иную позицию по вопросу соглашений между организациями, представляющими работодателей или работников, указав на то, что достижение социальных целей, ради которых заключаются такого рода соглашения может быть серьезно подорвано, если применять к указанным соглашениям ст. 81(1). Очевидно, что институты ЕС в данном случае придерживаются четко прослеживаемой позиции превалирования социальных целей над свободой конкуренции, что нашло свое отражение, в частности, в ст. 81 (3). Аналогичное решение было принято и по делу AOK Bundesverband v. Ichytol-Gesellschaft Cordes, Hermani & Co, где фонды здравоохранения в связи с отсутствием в их деятельности цели извлечения прибыли, были изъяты из сферы действия ст. 81(1).

Необходимо отметить, что ни национальность, ни месторасположение предприятия не имеют значения для применения к нему норм права конкуренции ЕС. Даже тот факт, что организация не ставит целью извлечение прибыли или другой экономической цели не исключает ее из сферы действия ст. 81(1), если при этом она занята любым видом экономической деятельности.

В понимании ст. 81(1) государственные компании могут рассматриваться в качестве предприятий, но только в той мере, в какой они осуществляют коммерческую деятельность. В противном случае, при осуществлении ими функций субъекта публичного права, применить к ним положения данной статьи не представляется возможным.

Можно сделать вывод, что для смысла ст. 81(1) не имеет значение частное ли предприятие или государственное, что подтверждается рядом дел: Höfner, Banchero и т.д. Единственное исключение для государственных предприятий сделано в случае осуществления ими функций органа власти.

Примечательно, что выполнение негосударственной организацией функций в публичных интересах также ставит ее вне рамок применения ст. 81(1). Так в деле Cali e Figli Суд ЕС вывел формулировку «осуществление задачи в публичных интересах, которая является частью основных функций государства» («task in the public interest which forms part of the essential functions of the state»). В указанном деле частная компания не была признана предприятием в смысле ст. 81(1), так как осуществляла борьбу с загрязнением морской среды и тем самым выполняла часть функции государства по охране окружающей среды.

При определенных обстоятельствах юридические лица могут рассматриваться в качестве единого предприятия на основании тесной экономической связи между ними. Так, в случае соглашения между материнской и дочерней компаниями можно было бы решить, что они являются единым экономическим образованием, а соглашение между ними является документом, определяющим цели или задачи такого лица, что противоречит требованиям статьи 81(1).

В деле Centrafarm v Sterling Drug Суд ЕС постановил, что соглашение между материнской и дочерней компанией не составляют нарушение нормы ст. 81(1), так как дочерняя компания не является экономически независимым субъектом и не определяет самостоятельно свое поведение на рынке. Позже в деле Viho Europe BV v Commission СПИ уточнил эту позицию - ст. 81 (1) не может применяться в отношении дочерней компании, которая не определяет самостоятельно курс своего поведения на рынке, а лишь выполняет прямые или косвенные инструкции материнской компании. При этом вызывает трудность определения самостоятельности дочерней компании. В этом вопросе имеет смысл обратиться к Уведомлению по концепции концентрации Комиссии. Согласно указанному документу дочерняя компания несамостоятельна, в случае если материнская компания владеет контрольным пакетом акций предприятия. Миноритарный пакет акций может давать контроль над дочерней компанией в том случае, если он позволяет принимать концептуальные решения или дает специфические права (например, право назначать более половины членов правления компании).

Более сложная ситуация складывается если у дочерней две материнские компании. Так в деле Gosme/Martell активами компании DMP владели в равной степени два предприятия - Martel и Piper-Heidsieck, соответственно, ни у одного из них не было исключительных прав и DMP самостоятельно принимала решения и заключала соглашения. Впоследствии Суд ЕС пришел к выводу, что все три компании являются независимыми предприятиями.

Таким образом, в том, что касается применения норм права конкуренции суд и Европейская Комиссия идут по пути расширительного толкования понятия «предприятие». При этом статус юридического лица не ведет автоматически к признанию его предприятием.