![]() Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву ![]() Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Висленский военный округ, сектор «Ченстохов»
Пункт временной дислокации Вечер 19 июня 2002 года
– Ну? Пан Вацлав? Мабуть сам скажешь, что в машине? – Всё равно прознаете… – мрачно процедил поляк. – То есть так. Прознаем обязательно. – На машине таможенные пломбы. Вы имеете право их вскрывать только в присутствии представителя Таможенного корпуса. – Сообщили. Да вот незадача – нету на месте представителя Таможенного корпуса. А у меня есть мысль, что машина сия – заминирована. И представляет опасность для всех здесь находящихся. Потому я и имею право ее вскрыть с обязательным последующим уведомлением Таможенного корпуса. Письменным. Так, пан сотник? – Точно так, пан подъесаул. – Вот и добре. Огнев, вскрывай давай. – Есть! Хорунжий Огнев навалился на ломик, и проволока, на которую была наложена таможенная пломба, треснула, уступая грубой силе. – Вот так… Открывайте. Осторожнее… – Ни хрена себе… Снизу доверху стояли большие картонные коробки без каких-либо обозначений на них. Казаки уже знали, что в них возят. – Велехов. Ты взял – глянь. Сотник, уже пришедший в себя и отхлебнувший для снятия стресса стакан горилки, взял коробку, ножом аккуратно вспорол клейкую ленту, скрепляющую ее половинки. – «Марльборо». – Не «Марльборо», а «Мальборо». Никогда не курил? – Кубыть нет. Какое это к чертям курево… – Ах, да… Североамериканские сигареты. Правда, сделаны в Кракове. Набиты чуть ли не сеном. Совсем обнаглели, в открытую прут. – Их казна почем принимает? Подъесаул прикинул: – Не спирт, конечно… но тысячу дадут. Их не продашь, только выкинуть. И фура подлежит конфискации в пользу Круга, потому как на ней контрабанду везли. Тоже за нее получим. Дюже добре сходили. Так ведь, пан Вацлав? Пан Вацлав с этим согласен не был, но его мнение никого и не интересовало… Нашли через час, когда пана Вацлава посадили на цугундер. Дождь усилился, и ждать полициянтов, которые должны были забрать контрабандистов, было бессмысленно. Казаки ушли в модуль, повечеряли чем бог послал и только налили по второй, как в модуль забежал Чебак с глазами, выпученными так, будто он привидение узрил. – Казаки… там еще что-то есть. – Где? В сортире, что ли? Модуль грохнул хохотом – Чебак как раз выходил в сортир, да что-то надолго вышел.
– В машине! – В какой такой машине? – Ну, которую сегодня заполонили! Там не только сигареты есть. – А ты как понял? – спросил Чернов. – А я мимо шел, по борту стукнул – а там твердое что-то. Казаки переглянулись. – Глянем! – Добре, пошли… Накинув дождевики, вышли в ночь. Время было еще не ночное – но хмурое небо и непрекращающийся дождь погасили все краски, окунули мир в какую-то серую хмарь. Сапоги хлюпали, почва разъезжалась под ногами, дождь упорно молотил по брезенту плащей. Было холодно и мерзко… Луч аккумуляторного фонаря вырвал из темноты мрачную громаду фуры, загнанной в жилую зону. – Где? Показывай. – А вот тут. Тут, постукайте… Велехов постучал, пальцы наткнулись на что-то твердое. Не похожее на коробки с блоками сигарет. Сплюнув в грязную лужу, натекшую с тента – он в ней стоял, – сотник вытащил из ножен нож… – Погодь! – сказал подъесаул. – Обожди трохи. Не режь, нам эту машину продавать потом. Помоги-ка. Тент крепился на каркасе полуприцепа длинной лентой, пропускавшейся в прорези. Вдвоем казаки освободили один борт и подняли тент наверх, перемазавшись и промокнув. Чернов подпрыгнул, крепко вцепившись в стойку кузова, подлез повыше. Сам Велехов сделать этого не мог – действие обезболивающего уже прошло, и рука ощутимо болела. – Держи зараз! Чебак, Огнев и Велехов приняли длинный и большой деревянный ящик, тяжелый настолько, что еле удержали его втроем… Следом, прямо в лужу, обдав всех грязными брызгами, молодецки спрыгнул Чернов. – Матка боска… – пробормотал кто-то. – Потащили в модуль! Королев! – Я! – Выставить охрану у машины! Немедленно! – Есть! Матерясь последними словами, оскальзываясь в грязи, длинный ящик втащили в модуль, бухнули на пол. Все уже понимали, что увидят в этом ящике… – Огнев, лом где? – Вот, господин подъесаул. – Ну, давай. Осторожнее трохи. Богатырски наваливаясь на лом, Огнев выдавил один за другим гвозди, открыл крышку… – Дюже добре… Подъесаул наклонился, достал из ящика нечто тяжелое, завернутое в промасленную бумагу. Отодвинув в сторону напитки (что-то и на пол упало), положил это на стол, развернул…
На столе, матово блестя в свете «летучей мыши» консервационной смазкой, лежала винтовка. Со складным прикладом, с коротким стволом. Устаревшая, но не слишком, такое оружие держат на складах длительного хранения на случай войны и всеобщей мобилизации. – «Зэ-Бэ шестьдесят два», десантная модификация. Выработана заводами «Шкода» в Австро-Венгрии в одна тысяча девятьсот семьдесят первом году. Механизм от автоматической винтовки Токарева, патрон наш, казачий, семь и шестьдесят два. Одиночный и автоматический огонь, допускает установку оптических прицелов и метание наствольных гранат. Вот такие вот дела, браты казаки… – С консервации? – спросил Велехов. – С нее самой. И сдается мне, казаки, что не в магазине куплено, потому как в консервационной смазке в магазинах не продают. – Оно так… – Глянем, что еще там есть? – Добре, глянем. Сотник Королев уже выставил караул, двое казаков в тех же брезентовых плащах-дождевиках и с автоматами, нахохлившись, неподвижно стояли под дождем… – Кто? – лениво окрикнул один из них. – Свои. Чернов. – Добре… Чернов остановился около кричавшего казака. – Ты как службу несешь? По уставу караульной службы ты меня только одного к себе допустить должен. У тебя фонарь есть? – Так точно. Виноват. – То-то и оно. Карауль, как полагается, здесь в машине добра – навалом… – Есть. Точно так же легко, будто и не пили вовсе, подъесаул забрался в кузов. – Лом мне подайте! Затрещали вскрываемые ящики, казаки молча ждали. – Вот этот принимайте! Тяжеленный ящик спустили вниз, потащили вдвоем в модуль. – И этот. Всё! В первом ящике, длинном, длиннее первого, оказался пулемет. Самый настоящий, причем не австро-венгерский, как можно было предполагать, а римский машингевер, «MG-3» в короткой модификации, да еще со стандартной прицельной планкой под установку прицела. Такие пулеметы перестали выпускать в 82-м, этот был 76-го года выпуска. Всего пулеметов в ящике было два, и лежали они, как полагается – со сменными стволами, с барабанами и со всем ЗИПом. Все было завернуто в промасленную бумагу и сверху покрыто консервационной смазкой… – Погодь. Ну-ка держи! Пока Велехов держал пулемет, подъесаул внимательно его осмотрел. – Перестволённый. Второй категории, но ствол новый совсем поставили. Кто-то это всё готовил, и нехило. Давай следующий… Навалились, открыли следующий ящик. – Еще лучше… В следующем ящике были снайперские винтовки. Довольно пожилые, не самой последней модификации, «Штайр-69». Четыре штуки, тоже завернутые в промасленную бумагу, отдельно – прицелы в жестких коробках. Магазины – к этим винтовкам идут магазины необычные, роторные, и весь ЗИП прилагается. Ложе пластмассовое, темно-зеленое – значит, армейская, не полицейская модификация. Механический прицел – его ставили раньше, потом уже шли без прицелов, с расчетом только на оптику. Эти и вовсе были первой категории. Смазку удали, прицел установи, заряди, пристреляй – и готово. – Ты глянь… В руках у Огнева была толстая черная сосиска – глушитель. – Похоже, бесшумные. Глушитель в комплекте и нарезка на стволе имеется. – Это что же мы такое захомутали, казаки… – задумчиво проговорил Чернов, – тут же на роту, если не больше.
– Какое, на роту… Не контрабанда – контрабандисты обычно покупают в магазинах, всё равно за границей продадут. Контрабандисты не имеют доступа на армейские склады резерва, а тут ведь к гадалке не ходи, оттуда гостинцы. – Тысяч на сто, не меньше… – сказал кто-то. – Если не больше. Изъятое оружие забирал себе Круг, но казакам, давшим результат, платили премию. Здесь же она обещала быть нехилой – целый грузовик со стволами захомутали, причем часть нашего калибра, значит, ими и вооружиться можно, не продавать на сторону. – Брали когда так? – спросил Велехов, ни к кому конкретно не обращаясь. – Чтоб целую машину со стволами – не было такого, – ответил Королев, – в нычке по десять стволов. Ну, по двадцать. И то добре. А тут на роту с гаком. Кстати… Никого не спрашиваясь, сотник сгреб одну из винтовок со всем ЗИПом, прицелом и прочим, нашел глазами Чебака. – Держи. Благодарю за службу. Самому не надо, найдешь кому подарить. Всё равно бы нашли, но поощрить надо. Даже при свете «летучей мыши» было заметно, как покраснел казак. – Господин подъесаул, можно мы чего себе оставим… – вылез с предложением Петров. Староверы, да еще из Сибири – они запасливые… Чернов думал недолго. – Добре. Всё равно целая фура, есть что сдать. Берите. – Мабуть, того пана поспрошаем, что всё это вез, браты казаки? – Поспать бы… – зевнул кто-то. – Добре, – окончательно решил Чернов, – ночь на дворе, отбой всем. Завтра с утра и поспрошаем. Всё равно не убежит от нас – ни стволы, ни пан этот. Отбой! Только утром «поспрошать» не удалось. Машина-то была на месте со всем добром, и злые, невыспавшиеся казаки-часовые тоже были на месте. А вот пана Вацлава на месте не было – на том месте, где должен был находиться пан Вацлав, был лишь его труп.
10
Тегеран Ателье «У Иакова» Июня 2002 года
Остановил машину около мастерской-ателье «У Иакова», беспечно огляделся по сторонам, как бы решая – стоит парковаться в таком месте или не стоит. Улица словно замерла, купаясь в солнечном дрожащем мареве, даже прохожих почти нет – полдень, время безумного Солнца. А на капоте моей машины – черного цвета – можно запросто приготовить яичницу… Хаим словно ждал меня – стальная дверь открылась, как только я приблизился… – Входите же! Скорее! Из солнечного ада я с облечением нырнул в кондиционированную прохладу ателье. – Скажите мне, Хаим, в честь кого названо это ателье? Разве не вы его основатель?
Еврей замахал руками. – Что вы, ваше превосходительство! Ателье основал еще мой дед, его-то и звали Иаков. Это был умнейший, доложу я вам, человек… Пока Хаим расписывал мне в красках неоспоримые умственные достоинства своего пращура, я достал из кармана новенький, сверкающий золотистым двуглавым орлом на обложке паспорт, положил его на стол. Старый еврей споткнулся на полуслове, но потом договорил-таки свою мысль до конца. В глазах его стояли слезы… Как можно так жить?.. – Натан! Натан! – закричал Хаим. – Иди скорей сюда! У нас важный клиент, неси выкройки! Скорее, скорее, халамидник! Из подсобки появился Натан, неся какие-то необхватные папки, видимо, и в самом деле с выкройками. Увидев паспорт, остановился, недоуменно глядя то на меня, то на деда… – Иди! Иди быстрее за тканью, господи боже мой, Натан, что ты медлишь! – Сейчас, дедушка, сейчас… Схватив паспорт, Натан выбежал в подсобку. – Я благодарен вам за костюм, который вы мне сшили, – громко сказал я, – это один из лучших костюмов за всю мою жизнь. Хаим поискал что-то под прилавком, вытащил огрызок карандаша, бумагу, лихорадочно что-то написал, толкнул записку ко мне. – Господин посол, мы всегда рады видеть вас у себя…
За ателье следят. Началось с прошлого раза. Вам поклон от Руфи.
С трудом сдержал удивление – вот уж воистину евреи – самый сплоченный народ во всем мире. Интересно, а этот Хаим тоже имеет отношение к «Хагане» или его просто попросили помочь собратьям? Достал ручку…
Поклон и ей. У нее есть что-нибудь для меня?
– Мне бы хотелось заказать у вас еще один костюм, только не фрак, как в прошлый раз, а для повседневной носки. Хаим подмигнул. – Такому благородному господину пристало иметь, как минимум, восемь костюмов, одинаково высшего класса. – Восемь? – я на самом деле был удивлен. – Почему восемь? – Ткани надо отдыхать, господин посол, иначе ваш костюм долго не проживет. Я удивляюсь, кто учил хорошим манерам тех варваров, которые носят один и тот же костюм целыми неделями, потом еще сдают его в химчистку, чтобы его там протравили химикатами и окончательно загубили. Ткань должна отдыхать, особенно такая ткань, какую используем мы, мастера высокого класса, да простит мне господь мою самонадеянность. Каждый костюм, господин посол, следует надевать не чаще раза в неделю. – Почему же тогда восемь костюмов, ведь в неделе семь дней? – Ну, как же, господин посол. Если с одним из ваших костюмов что-то случилось и вы принесли его старому Хаиму, чтобы он привел его для вас в порядок, вам ведь понадобится запасной костюм, не правда ли? Черт… Вот теперь я понимаю, почему евреи так богато живут. Это же надо уметь – продать восемь костюмов человеку, который пришел всего за одним. Старый Хаим достал откуда-то из-под стола и положил передо мной конверт, заклеенный и без почтовых марок. Значит, передан через кого-то, а не послан по почте. – Боюсь, восемь костюмов – это для меня слишком, господин Хаим, ведь у меня есть военная форма, и она как нельзя лучше подходит для ежедневной носки. Тем не менее есть ситуации, когда военная форма неуместна. Поэтому я, пожалуй, закажу не один костюм, а два. На случай, если такие обстоятельства будут продолжительными по времени.
Еврей подмигнул: – Как нельзя более разумное решение, Ваше Превосходительство. Вечером я вскрыл конверт, убедившись в том, что Марина отвлеклась на домашние дела. Там была информация, не меньший бред, чем в первый раз. Но было там еще кое-что, условный знак, о котором мы договорились во время моего визита в Багдад. Знак о том, что Руфь и ее группа в опасности.
11
Нью-Йорк, Федерал-Плаза
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-11-27; просмотров: 44; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.145.188.243 (0.061 с.) |