![]() Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву ![]() Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Язычество и магия в народном быту
Глава первая
ЯЗЫЧЕСКИЕ БОГИ ДРЕВНЕЙ РУСИ
Если сводить язычество на Руси до принятия христианства к каким-то специальным богам, то этот славянский Олимп, к нашему удивлению, окажется весьма скудным и мало вразумительным. Стоит, между тем, все же обозначить как-то эти имена, о которых дошли до нас смутные, противоречивые и не вполне достоверные сведения. Перун — бог грозы, бог грома и молнии. Почитался покровителем военной дружины и князя. Известно, что за малое время до крещения Руси, в 980 г., киевский князь Владимир воздвиг на холме возле своего двора несколько идолов, в том числе деревянный идол Перу- на, голова у которого была серебряная, а усы золотые. Тогда же идол Перуна был поставлен в Новгороде, втором по значению городе после Киева, над рекою Волхов. В момент креще- ния Руси эти идолы были повержены и преданы поруганию. Идол Перуна привязали к лоша- диному хвосту, его волокли по земле и били, а потом сбросили в Днепр. Идол то тонул, то всплывал. Жители бежали по берегу с плачем, провожая Перуна, и молили его всплыть и вы- браться из реки, что было бы доказательством его истинности и силы. Но Перун не всплыл. Это было решительным знаком победы христианства над язычеством. Согласно другой летописной версии, с идолом Перуна в Новгороде произошло неко- торое осложнение. Его сбросили в Волхов, он погрузился в воду, а потом всплыл. Тогда че- ловек с моста метнул в него палицу. Но Перун поймал палицу и метнул ее обратно на мост, где толпился народ, и убил несколько человек. Он же, в отместку, навел на новгородцев как бы умственную и нравственную слепоту. С той поры, скорбно говорит летописец, новгород- цы каждый год устраивают игрища на этом мосту и, разделившись на две партии, бьются между собой и, случается, кого-то в этих драках убивают. Имеется в виду старинный рус- ский обычай драться на кулачки в виде забавы. И благочестивый летописец, конечно, осуж- дает эту вредную игру, видя в ней действие бесовской чары. Таким образом, языческий бог Перун в позднейшей, христианской интерпретации трансформируется в черта. Но вот что интересно: идол Перуна, оказывается, в глазах летописца и, по-видимому, не его одного, со- всем не мертвое, бездушное дерево, но реальная сила (поэтому он может кинуть палицу и
убить) — только менее значительная, нежели у христианского Бога, одолевшего Перуна. Позднее, в христианизированной народной культуре, положительные функции Перу- на как бога грома и молнии были перенесены на Илью Пророка. Это функции страшные (во- площение праведного гнева Божия) и благодетельные (дождь). Согласно народным приме- там, на Ильин день (20 июля ст. ст.) всегда бывает гроза. Имя Перуна вычеркнуто из народ- ной памяти. Но в Белоруссии и на Украине еще в прошлом столетии существовала идиома «чтоб тебя перун разразил». А в наше время я сам слышал в Новгородской области, как мол- нию называют «стрелой». Очевидно, имеется в виду смертельная стрела, которую в грозу мечет с неба на землю воинственный и гневный Перун, слившийся с библейским Ильей Про- роком. Это слияние, вероятно, объясняется тем, что Илья Пророк живым вознесся на небо на огненной колеснице. Если он взят огнем, то он и проявляется огнем, в виде всепоражающей молнии. Перед концом света, накануне Страшного Суда, Илья Пророк вновь явится на землю (поскольку он вознесся живым) и будет убит антихристом. Согласно другой, народной трак-
товке, перед концом света Илья спустится с неба и на своей колеснице трижды объедет зем- лю, предупреждая о Страшном Суде. В древнерусской летописи рядом с Перуном поминается Велес (или Волос), именуе- мый «скотьим богом» — покровитель скота и богатства. Когда в 907 г. князь Олег после во- енного похода на Царьград заключил с греками мир, то последние целовали крест, а русские по своему обычаю «клялись своим оружием и Перуном их богом, и Волосом богом скота, и утвердили мир»77. Ученые связывают Велеса с первобытным культом медведя, который почитался хо- зяином леса и всех зверей и располагался на границе человеческой и животной природы78. С пережитками культа медведя мы встречаемся в народных сказках, где тот представлен не только страшным и злым существом, но иногда и в положительном качестве, как тварь чело- векообразной породы. Народное объяснение: вы только присмотритесь — у медведя такие
же ноги, как у человека79. Медведь в сказках способен вступать в брак с женщиной и иметь сына-человека. Су- ществует версия, что когда-то в прошлом медведь был человеком. Уважительное и доброе отношение к медведю проявляется и в языке, когда медведя ласково величают — Миша, Михаил Иванович, Михайло Потапыч, Михаил Топтыгин. Мед- ведицу звали — Матреной, Аксиньей. Отзвуки культа медведя сохранились в народных играх и праздниках — с медведем для потехи ходили скоморохи; в карнавально-маскарадных шествиях кто-нибудь наряжался медведем. Из «Жития протопопа Аввакума» известно, что в бытность деревенским священ- ником ему довелось столкнуться с бродячими скоморохами, которые привели в село двух плясовых медведей, и Аввакум их прогнал, маски и музыкальные инструменты поломал и, обладая, очевидно, большой физической силой, одного медведя помял, а второго — отпустил в поле. В этой скоморошьей потехе или, как ее называют, в «медвежьей комедии», Аввакум, будучи человеком строгих и крутых церковных правил, усмотрел бесовское действо, остаток древних языческих представлений о хозяине леса — медведе. Медведю, как и волку, приписывали свойства оборотня, способность превращаться в человека. В старинном «Словаре русских суеверий» о ведьме, помимо прочего, сказано: «Также когда некоторых медведиц обдирали, то вместо медвежьего мяса под кожею находи- ли бабу в сарафане»80. Быть может, здесь просто-напросто реализовано созвучие слов: «мед- ведь» и «ведьма»? Между тем многие языческие божества (в том числе — у славян) носили зооморфные признаки, восходящие к незапамятной древности, к тотемному предку и покро- вителю рода, племени. Впоследствии, на христианской почве, Велеса сменил (по созвучию) покровитель ско- та св. Власий. Дажьбог (или Даждьбог) — бог жатвы, урожая, бог солнца. Возможно — бог какой- то части славянских племен, введенный князем Владимиром в «общерусский» пантеон. Имя его восходит к молитвенным формулам: дай Бог, подай Боже (ср. в христианской молитве «Отче наш»: «хлеб наш насущный даждь нам днесь»). Параллельно Даждьбогу действовал Ярила (Ярило) — бог плодородия: от него плодоносят земля и все твари. Отсюда связь его имени со словами, обозначающими — весну, буйное созревание хлебов, сексуальную силу. Яр — в значении пыл, жар: «яровое поле», которое засевается весной; «бычок-яровик», «яр- ка» (молодая корова, телка); «ярый» — сильный, быстрый… Из животных образов русского народного эпоса исследователи сближают с Ярилой — тура (дикого быка, зубра): тур служил символом мужской силы и сопровождался постоянным эпитетом «ярый» («яр тур»). Иногда
77 Повесть временных лет. Часть первая. Текст и перевод. — М. — Л., 1950, с. 221. 78 Вяч. Вс. Иванов, В.Н.Топоров. Славянские языковые моделирующие семиотические системы (Древний период). — М., 1950, с. 160. 79 П.В.Шеин. Материалы по изучению быта и языка русского населения Северо-Западного края, т. II. — СПб., 1893, с. 343. 80 М.Чулков. Словарь русских суеверий. — СПб., 1782, с. 53.
тура заменяет в сказке олень с золотыми рогами, добыть которого ставится задачей сказоч- ному герою81. Крестьянские праздники в честь Ярилы были описаны лишь в XIX веке, когда сами
крестьяне — участники этих праздников — не помнили и не могли объяснить, кто такой Я- рила. Эти праздники в разных губерниях России, весной или ранним летом, обставлялись по- разному… Иногда Ярила представал в виде соломенного чучела или куклы с преувеличен- ными мужскими признаками, которую хоронили, сопровождая плачем и смехом, плясками и песнями порой непристойного свойства. Непристойность сопряжена с фаллическим культом, и, в целом, этот праздник Ярилы перекликается с вакханалиями во славу Диониса-Вакха и сопровождался пьянством и распутством. Захоронение в данном случае знаменовало одно- временно — зачатие… Киевский пантеон замыкает женское божество — Мокошь. Она ведала специфически женской сферой труда и хозяйства — прядением. Считалось, что когда все спят, Мокошь в доме садится за прялку. Но пряжа ее имела и более расширительный смысл (мифологическая параллель — мойры, парки, норны, плетущие нить жизни). Мокошь была воплощением ноч- ного и влажного начала. В дальнейшем, с концом язычества, Мокошь на низком, бесовском уровне превратилась в кикимору, на высоком — в Параскеву Пятницу, «бабью святую», как ее звали на Руси, покровительницу женщин. Имея дело с богами восточных славян, трудно не испытывать некоторого чувства до- сады или недоумения. Слишком много белых пятен и много неразрешимых вопросов. Поче- му, допустим, иные боги словно дублируют друг друга? Ярила, например, в чем-то уподоб- ляется Даждьбогу, а тот в свой черед почитался сыном бога огня — Сварога и сливался со вторым богом солнца по имени — Хорс. С другой же стороны, удивляет невыявленность об- раза, четких функций и взаимоотношений у некоторых из этих богов. А главное, почему эти боги так легко исчезли из памяти народной? При всем своем устойчивом двоеверии, то есть склонности смешивать и совмещать языческие традиции с христианской религией, народ этих высших языческих богов не запомнил, да и скорее всего не слишком крепко за них дер- жался. От архаических дохристианских времен мало что сохранилось, поскольку письмен- ность на Русь пришла только вместе с христианством. Так что о названных богах мы вынуж- дены подчас лишь строить догадки по каким-то косвенным, вторичным и непроверенным сведениям. К тому же эти имена дошли до нас главным образом в заведомо искаженной хри- стианской интерпретации. Русская летопись, как и вся древнерусская церковная литература,
старалась по возможности не произносить имена языческих богов. Разумеется, церковь стремилась изгладить все следы чуждой и враждебной религии, которая еще недавно была ее конкурентом и представляла на первых порах главную опасность для зачинающегося хри- стианства и христианского просвещения. Но, с другой стороны, это связано также с ощуще- нием язычества как нечистой силы, которую поименно лишний раз лучше не поминать. Даже в священных текстах (Библия, Евангелие, сочинения Отцов Церкви) русские люди, читая вслух, старались опускать дьявольские имена — проглатывать, произнося неотчетливо или понизив голос. Согласно древнерусским представлениям, произнесение имени влекло к реа- лизации связанного с именем образа в самой жизни. Здесь мы сталкиваемся с парадоксаль- ным явлением — с остатками магического (т.е. языческого) отношения к имени внутри само- го христианства. С язычеством боролись такие же остатки язычества, невольно усвоенные христианской культурой. Естественно, в этих условиях имена языческих богов подвергались стиранию, зачеркиванию, а никак не выяснению их первоначальной природы. Невыявленность русского языческого Олимпа некоторые ученые связывают с тем, что все эти боги тоже были сравнительно поздним и новым явлением на Руси, попыткой утвер- дить государственную религию, не имеющую глубоких корней в народной почве. Дескать, князь Владимир сперва утвердил и воздвиг идол Перуна и другие кумиры, заимствованные у покоренных или соседних племен, а через несколько лет срубил эти идолы, найдя более под-
81 Вяч. Вс. Иванов, В.Н.Топоров. Славянские языковые моделирующие семиотические системы, с. 131.
ходящую, мощную и универсальную религию в виде православия. Во всяком случае, автори- тетный исследователь в этой области утверждал: «Не из каких памятников нельзя вывести заключения, что боги Владимира представляли из себя какую-то систему воззрения народ- ного на природу, и решительно ничто не роднит их ни с каким богом германских или греко- италийских народностей, кроме очень поздних и малодостоверных мудрствований книжни- ков»82. Скорее всего, Перун и другие персонально оформленные боги на Руси составляли лишь некую поверхность славянского язычества, которое не успело сложиться в стройную мифологию, на манер античной. То есть религия славян до принятия христианства не сво- дится к Перуну и другой номенклатуре, но имеет более древнюю и разветвленную основу. Как что-то не вполне дооформленное Перун и другие идолы были довольно легко и сравни- тельно безболезненно сметены христианством. И потому не сохранились в народной культу- ре как персональные божества. Языческая религия на восточно-славянской почве это что-то весьма аморфное и вме- сте с тем длительное по времени. На этом длинном пути она, эволюционируя, вбирает мно- гие божества и даже вбирает само христианство или его окрашивает. В то же время она со-
храняет за собою свой неопределенно-первобытный строй. Иными словами, эта языческая метафизика не переходит окончательно в физику, не создает окончательных, цивилизован- ных форм в своей текучей природе. Все усваивая, она как бы все в себе растворяет. Будь у нас, на Руси, точно означенные Перун, Ярила, Даждьбог и т.д. — это была бы цивилизация. Но у нас не было цивилизации на языческой основе, хотя все от начала до конца было про- никнуто язычеством. Кое-где эта языческая река творила своих богов или пользовалась за- имствованными, но никогда эти боги не носили окончательный характер, не застывали в ви- де строго формализованной системы, в образах четкой мифологии. Поэтому мы точно не знаем, где пребывает Ярила и кто такой Сварог, и в каких эти боги между собой находились сюжетно-космогонических отношениях. Мы не знаем, кто из них был главным и у кого какая была жена или дочь-богиня. В этом наш недостаток по сравнению со стройными религиоз- ными системами и цивилизованной мифологией других народов. Но этот недостаток имеет определенное преимущество — вечно текучей и живой религии.
82 Е.В.Аничков. Язычество и Древняя Русь. — СПб., 1914, с. 344.
Глава вторая
ДЕМОНОЛОГИЯ. ДОМОВОЙ И ЕГО СРОДНИКИ
Перепрыгнем тысячу лет. Это вынужденный прыжок, потому что основные записи народных суеверий в России были сделаны главным образом в XIX и в начале XX века. Только тогда появились настоящая научная этнография и фольклористика — притом в ту пору, когда фольклор еще не угас и народная культура еще оставалась живым предметом со- временного исследования. Истоки этих верований лежат в древности, не менее далекой, чем те великие языче- ские боги, которые сгинули. Однако важно учесть новый контекст — христианство. Матери- ал, с которым предстоит иметь дело, это уже не вполне языческая, но христианизированная народная культура, хотя и сохранившая черты язычества. Значит, вопрос о Боге и о религии не вызывает в этой среде никаких сомнений. Религия — христианская, давно уже вошедшая в кровь и плоть народа. В результате все остаточные, языческие представления сдвигаются вниз. Речь пойдет не о языческих богах, в которых потихоньку продолжали верить русские люди. Но — о полубогах, и о четвертьбогах, и меньше, которые имеют лишь относительную силу и возбуждают двойственное отношение — страха и насмешки, почтения и презрения. Это, в общем-то, нечистая сила, осуждаемая христианской религией, но все еще продол- жающая вызывать, по старой памяти, некоторое почтение. Как сказано в одной деревенской пословице: «Богу молись, а черта не гневи». Дескать, соблюдай и по отношению к черту оп- ределенного рода условия игры — как с опасным, но неизбежным соседом. Черту нельзя по- клоняться, но с ним подобает держаться осторожно и вести себя обдуманно, чтобы его не раздражать. Однако эта темная или нечистая сила далеко неоднородна по своему составу, по вхо- дящим в нее персонам. Они различаются между собой по значению, меньшему или больше- му, по степени злого или доброго начала, которое в них содержится, но, главным образом, — по месту жительства и по своей профессии. Это, можно сказать, локальные существа, свя- занные с крестьянским бытом и окружением. Каждый из них хозяин в какой-то определен- ной области. Они не столь значительны по своему весу, как боги, вроде Перуна. В письменных древних источниках об этих «низших» богах почти не упоминается. Они сохранились лишь в устной молве и в быту. Но они жили и живут очень долго, в какой-то части своей дожив до сегодняшнего дня. Значит, это более устойчивые боги, нежели языческий Олимп восточного славянства. И можно предполагать, это более исконные и древние, более первобытные и бо- лее органические боги, сопровождавшие русский народ на всем протяжении его истории. Другое преимущество этих низших богов заключается в том, что они непосредственно прилегают к повседневной жизни человека. Они и располагаются внизу — не в небе, а на земле, рядом с жильем крестьянина или в самом жилье. Это твари вроде кошки или собаки, которые нюхают ежеминутно и дым, и пот, и смрад, исходящий от человека, и пропитыва- ются этим запахом. В итоге они становятся физиологически ощутимыми. При всех смутных представлениях о них, они более конкретны и более понятны. А это значит, они могут лучше характеризовать и русский быт, и народную культуру, нежели небесные мироправители, рас- терявшие свой первоначальный образ. Начнем с Домового, как с самого близкого человеку и его жилью сверхъестественного существа. Домовой это тайный обитатель и тайный хозяин дома. В каждой избе имеется свой Домовой. Величают его по-разному, но чаще всего — «хозяином», а еще чаще — «дедуш- кой». Это очень почтительное обращение. И связано оно с тем, что Домовой, по-видимому, генетически, в далекой, первобытной древности, восходит к обожествленному предку рода, к
пращуру, к родоначальнику семьи. Иначе сказать, Домовой продолжает религию, связанную с поклонением предкам, которые становятся покровителями рода, охраняющими дом и се- мейный очаг. Поэтому Домовой и крутится обычно вокруг очага. В крестьянской избе он живет либо на печи, либо за печью, либо под печью. На Руси существовал обычай, указывающий на роль Домового как родоначальника семьи и связанный со свадебным ритуалом, когда две семьи должны были породниться. Сва- ты, заходя в дом, чтобы просватать девушку-невесту, первым долгом прикладывали руки к печи. Тем самым они отдавали себя под покровительство чужого родового бога, Домового. Потом невеста в знак согласия слезала с печи. А родители, благословляя ее на брак, садились у печи. И когда новобрачная впервые входила в дом мужа, она тоже первым делом прикаса- лась рукою к печи, и ее обводили вокруг домашнего очага. Тем самым она приобщалась к новому роду и к новому дому. Затем делала подарки Домовому или, условно говоря, прино- сила ему небольшие жертвы — в разных областях и губерниях России по-разному. На Ук- раине новобрачная бросала под печь петуха. В Белоруссии — свой пояс или связку баранок. В других местах она ставила на печь хлеб. Все это означало, что молодая жена входит в но- вый род, становится членом новой семьи и отдает себя под охрану хозяина83. По виду своему Домовой — это старик с седой бородой, косматый. Он весь оброс мягким пушком. Даже подошвы ног и ладони рук у него волосатые. Об этом известно пото- му, что иногда зимой на снегу около дома остаются его мохнатые следы. А еще он имеет привычку ласково гладить по лицу кого-либо из членов семьи своей пушистой ладонью. Впечатление такое, будто провели по лицу собольим мехом. Это добрый знак. Но, как суще- ство невидимое, Домовой очень редко показывается человеку. Иногда — перед несчастьем, предостерегая хозяев. Но хотя Домового не видят, его присутствие постоянно чувствуется в доме. Хозяева слышат порою его тихий плач и стоны или его отрывистый голос. Слышат, как он ходит ночью, возится за печью, гремит посудой84. В доме он выполняет роль доброго сторожа — охраняя человека, и скотину, и птицу. Он предупреждает об опасностях и, вообще, старается, чтобы все в доме было благополучно. Он любит лошадей и часто по ночам навещает их на конюшне. Особенно полюбившуюся ему лошадь он холит, чистит, подсыпает ей овса побольше, а порой заплетает у нее на хвосте и в гриве косички. У него просят совета, какой масти следует купить лошадь, чтобы ему по- нравилась, и Домовой отвечает. Раньше крестьяне новорожденную скотину — телят, яг- нят — держали в избе. Когда их приносили из хлева, то совали головой в устье печи, и это называлось особым словом — скотину «водомляют», т.е. сродняют с домом, распространяя и на нее покровительство Домового. Из всех низших крестьянских полубогов это — самое доброе существо. Недаром его называли также «Доброжил» или «Доброхот». И потому никогда не путали Домового с не- чистой силой, с чертями, и считали домовых за особую, отдельную, добрую породу. Но Домовой не только добр. Он еще и проказлив. Он любит шутить, дурить, забав- ляться — просто от скуки и по своему веселому нраву. Однако шутки его обычно безобидны. По ночам он иногда щекочет или щиплется, отчего на теле спящего остаются синяки, кото- рые не болят. Также во сне он наваливается на грудь и давит. Мне как-то поведали: если в доме затерялась какая-то вещь, про которую известно, что она только что тут была и вдруг куда-то запропастилась, — это игра Домового. В таких случаях следует обратиться к нему со словами: «Домовой-домовой, поиграй, да назад отдай!» Затем, в виде наказания, надо скру- тить из воздуха воображаемую веревку и привязать Домового — разумеется, тоже вообра- жаемым способом — к ножке стола или стула. Через короткое время он отдаст потерянное
83 А.Бородин, А.Липавский, Д.Жохов, В.Максимов, С.Золотарев. Очерки по истории русской литературы. — Петербург — Киев, 1913, с. 29. 84 См.: Вл. Даль. О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа // Полное собрание сочинений, т. 10. — СПб.-М., 1898. В дальнейшем: Даль… С.В.Максимов. Нечистая, неведомая и крестная сила. — СПб., 1903. В дальнейшем: Максимов…
вами. «Привязав» Домового, эту вещь не надо искать: она сама нежданно найдется в самом неподходящем месте или там, куда ты ее положил. Я не раз таким способом находил поте- рянные предметы у себя дома, привязав Домового к ножке стула. Только нельзя забывать, после того как вещь нашлась, отвязать Домового и отпустить его на свободу. В противном случае он обидится и может отомстить за проявленное к нему неуважение — более жестоким образом. Проказливость и шутовство вообще отличает нижний мир сверхъестественных су- ществ от высшего, собственно божественного мира. Бог и святые пустой игрой и дурацкими шутками не занимались. Они либо карали человека, либо ему помогали, но вели себя серьез- но и достойно. Возможно, проказливость низших божеств объясняется тем, что вера в них это уже полувера. Эти существа вызывают страх и уважение, но они же возбуждают желание их перехитрить. Они перестали быть полновластными господами. Вероятно, поэтому право- славная церковь, нетерпимая к любым проявлениям язычества, смотрела сквозь пальцы и сравнительно снисходительно на существование этих мелких, семейных полубогов, связан- ных с бытом и с хозяйством русского мужика. В условиях христианской религии они поте- ряли свою опасность и свою притягательность. Другое возможное объяснение того, что эти некогда грозные владыки превратились в шутов и проказников, — это их слишком тесная близость к человеческому миру в самых простейших проявлениях. Соприкоснувшись с бы- том и сжившись с людьми, они как бы заразились юмором, который присущ народу. И пото- му они вошли непосредственно в народную веру и стали достоянием народного искусства и народной фантазии. Разумеется, это не религия в настоящем смысле слова, это суеверия, то есть что-то недостоверное, ложное, связанное с игрою ума и воображения. И вместе с тем это сама плоть искусства и жизни русского крестьянина на протяжении веков. В образе русского Домового совмещаются черты мудрого старца, который все знает и обо всем заботится, и маленького ребенка. Само это сочетание говорит о многом. О том, что Домовой воплощает собою народ в его исторической давности и вечном младенчестве. Это олицетворение дома, в котором рождается, живет, умирает и вновь рождается человек. И по- тому Домовой привязан к дому даже более прочно, чем люди — реальные, но временные хо- зяева и обитатели. Домовой это постоянный, от начала века и до конца, главный жилец в до- ме. К дому, как таковому, он более привержен, чем к его постояльцам. Потому с Домовым начинаются проблемы при всяком переезде. Если его забудут взять с собою, он останется жить на старом пепелище, даже когда изба развалилась, несмотря на то, что любит и очень ценит теплое жилье, печку85. Бывали случаи, когда русские переселенцы в Сибирь забывали взять своего Домового. И потом в этом пустом, брошенном доме, по свидетельству очевид- цев, он страшно тосковал, мучился, плакал и не мог утешиться, но сам не двигался с места. Этнографы записали случай, который в конце прошлого века произошел в Орловской губер- нии. Там во время пожара сгорела вся деревня. И вот осиротевшие домовые так затосковали, что целыми ночами слышались их плач и стоны. Тогда погоревшие мужики решили прежде всего обеспечить домовых, сколотили на скорую руку деревянные шалашики и разбросали рядом с ними ломти хлеба, круто посолив (Домовой, как и русский мужик, любит черный хлеб с солью). Это было временное жилье исключительно для домовых, пока не срубили но- вые избы, куда те и переселились86. Из этой истории видно, как важно, переезжая в новый дом, взять с собой Домового. Ведь это добрый гений избы, который в течение десятилетий, а то и столетий, охранял до- машний очаг. Но взять его с собою не так просто. Домовой капризничает и хочет всегда ос- таться на старом месте. Поэтому его выманивают, уговаривают. Задобрить Домового до- вольно легко. Ему нужно ласковое отношение и небольшие подарки в виде краюхи хлеба с солью или разноцветные лоскутья, в которые он любит играть, или нюхательный табак, до которого Домовой большой охотник. Или Домового заманивают просто горшком каши, с тем чтобы он переехал в новое жилье. При этом иногда Домового засовывают в мешок и так пе-
85 Максимов, с. 36. 86 Там же, с. 37.
реносят в новый дом. Разумеется, это такое же воображаемое засовывание, как привязывание Домового к ножке стола. Это некий театр с остатками магических функций и воздействий. С тем чтобы перевезти Домового из одного дома в другой, ему в виде телеги или ко- ляски предлагают пустой лапоть. При этом приговаривают ласково: «Хозяин-дворовой, иди покель на спокой, не отбивайся от двора своего». Или Домового зовут на новоселье вместе с его женой «домовихой», которая как самостоятельное лицо не фигурирует и вообще не обя- зательна, но иногда, ради уважительного отношения к Домовому, упоминается: «Дом- домовой, пойдем со мной, веди и домовиху-госпожу — как умею награжу». Все это свиде- тельствует о том, что старый Домовой ценится народом. И это же говорит о том, что Домо- вой, как божество, строго локален. В русском быту у Домового есть помощники или двойники — рангом пониже, рас- пределенные по другим помещениям крестьянского жилья и хозяйства. Каждый из них при- надлежит к какому-то строго определенному месту в системе домашних построек. Есть, на- пример, отдельный «бог», который живет в деревенской бане и называется Баенник или Бан- ник. Существуют и другие «хозяева». В овине — Овинник. На гумне — Гуменник. Все это ответвления или вариации Домового, применительно каждый к своему месту или профессии. По сравнению с Домовым, они второстепенны и не так обязательны, не так определенны по своему образу и назначению. В сущности, Домовой всех их перекрывает, заменяет и объеди- няет, как главный хозяин дома, в то время как эти «боги» воплощают лишь какие-то отдель- ные функции домашнего обихода. Домовой — это центр, а вся прочая мелкая нечисть это периферия по отношению к дому. И если Домовой жил в каждом доме, то не в каждой во- лости и не в каждой деревне существовали эти отдельные, самостоятельные твари, сливав- шиеся порой с образом Домового. Помимо того, в отличие от Домового, они смыкались с нечистой силой. По сравнению с Домовым, это куда более низкие, нечистые и злобные существа, которые приближаются к бесам. Их отличие от чертей в том, что они строго прикреплены к месту и могут иногда, как вариант Домового, сотворить что-то доброе и полезное человеку. Из этих построек и поме- щений, второстепенных по отношению к дому, я остановлюсь только на бане, поскольку без нее немыслим русский народный быт. Деревенская баня — маленькая избушка, расположен- ная неподалеку от дома. Обычно у каждой семьи была своя баня, которая топится один раз в неделю, по субботам. Все моются в субботу, накануне воскресного дня, чтобы достойно встретить праздник. Русский человек в бане не только моется, но парится и, чтобы тело луч- ше распарилось, схлестывает себя березовым веником. Это считается полезным, выгоняет болезни и приносит человеку громадное удовольствие. Иногда он до того распаривается, что зимою выскакивает нагишом из бани и катается в снегу, чтобы прийти в себя, и бежит назад в баню. О бане на Руси сложено много шутливых поговорок и прибауток. «Баня парит, баня правит, баня все исправит». «Коли б не баня, все бы мы пропали». «Баня все грехи смоет». Когда окачивают водой напоследок, приговаривают: «Как с гуся вода, так с тебя худоба». О том, что баня не только полезное дело, но и веселое развлечение (своего рода цирк), гласят прибаутки: «Табак да кабак, баба да баня — одна забава». «Веник в бане всем начальник». «Банный веник и царя старше» — потому что и царь парится в бане, и царя хлещут веником. О бане имеются свидетельства — в первой русской летописи «Повести временных лет», которая была составлена в начале XII столетия. Там, в частности, рассказывается о предыстории Руси и приводятся ранние сведения об этой земле. Они, согласно преданию, относятся к самому началу нашей эры — почти за тысячу лет до возникновения Руси. Эти сведения привез в Рим один из апостолов — Андрей Первозванный, который проповедовал христианство на южном берегу Черного моря, а затем на корабле прибыл в Корсунь — в гре- ческую колонию Херсонес в Крыму. Тут он узнал, что неподалеку от Корсуни находится устье Днепра, и решил отправиться вверх по реке. Далее цитирую летопись в переводе на современный язык: «И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним ученикам: „Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благо- дать Божия, будет великий город и воздвигнет Бог много церквей“. И взошел на горы эти,
благословил их, и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы той, где впоследствии возник Киев, и отправился по Днепру вверх. И пришел к славянам, где нынче стоит Новго- род, и увидел живущих там людей — каков их обычай и как моются и хлещутся, и удивился им… И пришел в Рим, и поведал о том, как учил и что видел, и рассказал: „Удивительное видел я в Славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и разожгут их до- красна, и разденутся и будут наги… и поднимут на себя молодые прутья, и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва слезут, еле живые, и тогда обольются водою студеною, и толь- ко так оживут. И делают это всякий день, никем не мучимые, но сами себя мучат, и это со- вершают омовенье себе, а не мученье“. Те, кто слышал об этом, удивлялись…»87 Русская баня показана глазами иноземца и похожа на комический спектакль, что со- ответствует одновременно русскому пониманию бани. И вся Русь, в изображении апостола Андрея (в изображении крупномасштабном), представлена двумя главными учреждения- ми — церковные храмы, которые в будущем покроют эту страну, и бани, которые сущест- вуют как бы изначально. Это и есть две культуры. Верх представлен церковной; а низ — на- родной культурой и народным бытом. Наверху — святость, внизу — юмор. Кажется, в этом небольшом летописном тексте, в одном абзаце, заснята вся Русь в ее определяющих чер- тах — дух и плоть Руси, и фантастический характер народа, который сулит в будущем еще большее удивление… Итак, баня — это необходимая составляющая народного быта, которая отнюдь не сводится к мытью, но содержит целый комплекс занятий, забав и назначений. Включая и то, что русские бабы иногда рожали в бане, как в изолированном помещении. Так что русский человек впервые видел мир — в бане… И в то же время баня служила пристанищем всякой нечисти. Потому, возможно, что баня связана с сыростью, с копотью, с темнотой (а нечисть любит темную, болотистую воду), а также потому, что в бане, парясь, народ оставлял свои болезни и грехи, которые стекали под пол. Да и сам образ голых людей, которые скачут в го- рячем пару и хлещут себя прутьями до полусмерти, получая в том удовольствие, возможно, создавал картину какой-то веселой преисподней. Но хозяин бани, играющий при ней роль банного домового, Банник, — это существо в основном злое и опасное; русские семьи обычно мылись в бане в три очереди и никогда — поздно вечером. В четвертую смену идти боялись. Потому что в четвертую смену в бане мо- ются черти, лешие и сам Банник. Для этого им оставляют немного воды в кадушках и ма- ленький кусочек мыла. Также банные веники никогда не уносят в избу. Если человек пойдет мыться в четвертую смену, черти могут его удушить, а людям покажется, что он угорел или запарился до смерти. Ни в коем случае не рекомендуется ночевать в бане, даже если нет дру- гого ночлега. Но именно потому, что в бане водится нечисть, девушки ходили туда гадать. Гадание происходило так. Девушка просовывает в двери бани голый зад. Если Банник погла- дит ее мягкой лапой — это хорошая примета, она выйдет замуж. А если когтистой лапой — к беде. Где-то Банник со своей мохнатой лапой похож на Домового.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2017-01-21; просмотров: 350; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.138.118.210 (0.355 с.) |